Озеро Сариклен. Зинаида Миркина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и снова отбивались… На место одних приходили другие, а иногда дом совсем пустовал. Белка с Машей оставались с одними собаками. И заболеть Белке было нельзя, не полагалось. Когда однажды она себе такое позволила, то лежала с температурой тридцать девять весь день, а потом все-таки встала, приготовила еду для Маши и собак. И, накинув на рубашку пальто, вышла во двор накормить всю собачью свору. Была зимняя ночь с морозцем и яркими звездами. Это она успела заметить, и вот все пропало, провалилось. Она рухнула в двухметровую яму, вырытую еще с лета для каких-то надобностей по ремонту да так и не закопанную. Очнулась она под чей-то тоненький плач. Ничего не поняла. Подняла голову – наверху крупные звезды и склонившаяся собачья морда. А плакала-то, оказывается, она сама. Только так, в бессознательном состоянии, может быть, и могла она плакать. Все лицо было в слезах. Наверху выла собака. «Что будем делать, дружок?» – сказала она и тут вдруг увидела вмерзшую в яму, с лета же забытую здесь лестницу. По ней и выбралась. А дома ждала ее корчившаяся в припадке Маша.

      – Ну что ты, Антон, – сказала Белла Наумовна, рассказав об этом и увидев его застывшее от боли лицо. – Ну, бывает, но такое бывает не так уж часто, а вообще-то…

      «Сейчас скажет, что живет хорошо», – подумал Антон и больно сжал себе пальцы.

      Гости в этом доме бывали, но другие, чем в Москве. Совсем другие. Из прежних частым гостем была, может, одна только Ольга. Да и она бывала меньше, много меньше, чем хотела. Приезжала, выкладывала свои кульки и тут же, засучив рукава, принималась за уборку.

      – Ну, что это такое, присесть не успела! – обижалась Белка. – Я приготовила рыбу с печеной картошкой. Все стынет. И мы еще двух слов не сказали.

      Оля не могла ответить ей, что ни есть, ни разговаривать в этом хаосе она не может.

      – Тебе… неприятно?.. – вдруг догадывалась Белла. – А я забываю. Ну, что ж я могу сделать?

      Лицо у нее при этих словах было такое детски-простодушное, такое растерянно-обаятельное, что Ольга обнимала и целовала ее, а потом уж принималась за свое.

      – Поешь, все равно посуда сейчас испачкается. Потом сразу все и помоем, – беспомощно говорила Белка, указывая на гору грязной посуды, сложенной в проржавевшую раковину, но Ольга уже разгребала завал.

      – Оленька, ничего я не успеваю. Меня совсем не хватает на это, вот я и приучилась не замечать…

      Белка становилась вдруг похожа на ту прежнюю, растерянную, и у Ольги больно ныло сердце.

      – Конечно, когда чисто – это невозможный праздник. Только редки у меня праздники. Для меня чистота – это роскошь.

      – Как будто я не знаю… Сегодня опять не ложилась?

      Белка частенько работала ночами, когда Маша наконец засыпала (если засыпала…). Вот тогда-то у нее находились «для тишины четыре стены». Ну, а уж для сна – нет. На перестройку и утепление дачи нужно было очень много. Сын едва справлялся со своей второй семьей. Рассчитывать СКАЧАТЬ