Последняя Мона Лиза. Джонатан Сантлоуфер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стоп-кадр в кино. А посмотри на лицо полководца – его крик практически слышно!

      – Одна из немногих выдающихся художниц Возрождения, – сказал я.

      – Немногих известных нам, – поправила Александра.

      – Живописи ее научил отец.

      Александра резко повернулась ко мне.

      – Так ты приписываешь ее заслуги отцу?

      – Это просто факт, и все.

      – Либо талант есть, либо его нет! – отрезала она. – Она ничем не хуже художников-мужчин той эпохи!

      – Да я и не спорю! – я поднял руки в знак капитуляции.

      Мы постояли так несколько секунд молча, но я ощущал исходившие от нее волны негодования.

      – Извини, – сказала она, хотя чувствовалось, что она еще не остыла.

      Потом она отвернулась и стала рассматривать следующую картину.

      – Если бы я верила в Бога, то, глядя на эту картину, усомнилась бы в его существовании.

      Это была картина Караваджо «Принесение в жертву Исаака»: Авраам собирается принести в жертву своего единственного сына, его рука прижимает голову мальчика к скале, нож поднят, лицо мальчика перекошено от ужаса.

      – Каким садистом должен быть Бог, чтобы заставлять отца убить своего единственного ребенка? Что за отцом надо быть, чтобы это сделать? – произнесла она и встряхнула головой, словно пытаясь избавиться от этой мысли, и я снова почувствовал в ней эту вспышку яростного гнева, совершенно несоразмерную моменту и месту.

      – Едва ли кто-либо еще владел кистью так хорошо, как Караваджо, – заметил я, пытаясь вернуть разговор к живописи. Я указал на динамичную композицию Караваджо, на то, как он управлял движением вашего взгляда по холсту, на сочетание красоты и уродства на его картинах, а также нового и старого – того, чего художники пытались достичь на протяжении веков. В этом месте я вновь вспомнил спор Винченцо в студии Пикассо.

      Александра взяла меня за руку и потащила вперед, хотя спешить было незачем. Времени у нас было достаточно, я так ей и сказал.

      – Я не хочу, чтобы ты обвинял меня, если вдруг не закончишь свой научный труд – о чем бы он ни был, – ответила с оттенком сарказма, на который я решил не обращать внимания.

      Стены следующего зала были выкрашены в темно-малиновый цвет, и он, в отличие от предыдущих, был битком забит туристами.

      – Опять Караваджо. Он всегда собирает толпу, – заметила Александра.

      Мы протиснулись поближе, чтобы рассмотреть его портрет Вакха. Все в этой картине было насыщено чувственностью; юноша на картине был одновременно и мужественным, и женственным.

      – Он опередил свое время, – сказал я и добавил несколько ярких подробностей мучительной жизни Караваджо – его бисексуальность, изуродованное в драке лицо, обвинение в убийстве, вынудившее его бежать из Неаполя, и смерть в тридцать восемь лет по невыясненной до конца причине – то ли это была лихорадка, то ли его убили.

      – Вау! – воскликнула Александра. – Мои СКАЧАТЬ