И, прежде чем войти в заветный чертог, сдавал свой самый главный экзамен – произносил так называемую «Исповедь отрицания», клянясь перед Великой Эннеадой в том, что он не совершал сорока двух преступлений, в том числе:
– Я не чинил зла людям.
Я не нанес ущерба скоту.
Я не совершил греха в месте Истины. (…)
Я не творил дурного. (…)
Имя мое не коснулось слуха кормчего священной ладьи.
Я не кощунствовал.
Я не поднимал руку на слабого.
Я не делал мерзкого перед богами.
Я не угнетал раба пред лицом его господина.
Я не был причиною недуга.
Я не был причиною слез.
Я не убивал.
Я не приказывал убивать.
Я никому не причинял страданий.
Я не истощал припасы в храмах…20
И так далее, и так далее – после чего умерший возглашал: «Я чист, я чист, я чист, я чист!»
Правдивость этих показаний проверялась при помощи весов истины – на одной чаше лежало сердце покойника, на другой – страусовое перо богини Маат. При лживом ответе сердце оказывалось легче истины, и чаша с ним круто поднималась вверх; тогда подсудимый отправлялся в пасть ужасной Аммат, «Пожирательницы» – богини с телом гиппопотама, львиными лапами и пастью крокодила, на чем мытарства усопшего кончались.
Если же испытание завершалось благополучно, египтянину следовало оправдаться еще перед Малой Эннеадой, которая, хотя и называлась малой, была почти в пять раз обширнее Большой. В состав этого судилища входили сорок два бога различных номов – и запомнить их правильные имена и титулы мог разве что Шампольон:
– О Усех-немтут, являющийся в Гелиополе, я не чинил зла! – дрожащим голосом рапортовал египтянин, одним глазом подглядывая в «Книгу мертвых», а другим косясь на свирепых судей. —
О Хепет-седежет, являющийся в Хер-аха, я не карал!
О Денджи, являющийся в Герпомоле, я не завидовал!
О Акшут, являющийся в Керерт, я не грабил!
О Нехехау, являющийся в Ро-Сетау, я не убивал!
О Рути, являющийся на небе, я не убавлял от меры веса!
О Ирти-ем-дес, являющийся в Летополе, я не лицемерил!
О Неби, являющийся задом, я не святотатствовал!
О Сед-кесу, являющийся в Ненинисут, я не лгал!
О Уди-Несер, являющийся в Мемфисе, я не крал съестного!
О Керти, являющийся на Западе, я не ворчал попусту!
О Хеджи-ибеху, являющийся в Фаюме, я ничего не нарушил!.21
Одного последнего пункта хватило бы для оправдания перед судом инквизиции даже знаменитой СКАЧАТЬ
20
Перевод М.Коростовцева.
21
Перевод М.Коростовцева.