Мистификация дю грабли. Сергей Суров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ али не мужик? Ну а то, что она уже с пузом была, так это для князя грех невелик. А вот станешь христианином, и всё это забудется. Потому что Бог, наш Бог, он милосердный. Он простит… Грех твой не просто простит, а снимет его с твоей души. Как будто его и не было вовсе. Станешь христианином – бери в жены дочь, а лучше сестру басилевса. Глядишь, и Царьград в приданое… Если не ты, то кто-то из ваших детей сам станет басилевсом. Сколько раз говорить? Ну, уж всяко Киев сравняется если не с самим Царьградом, то с Римом. Должон, должон…

      Владимир призадумался. Положение власти в пока ещё не устоявшемся государстве было шатким, непредсказуемым. Надо было соглашаться с бабушкой. Бабушка, она такая – не подведет и выручит по-всякому. «Ольга» вышла, оставив на столе пироги с ягодами. Владимиру стало не по себе: он с детства боялся лакомств от бабушки. Он хорошо помнил, как от медовухи иль от таких же пирогов с ягодами корчился в предсмертных муках не один боярин или князь-сосед под внимательным взглядом радушной и приветливой бабушки…

      Падал снег. Летом? Нет, падал с высоты гусиный пух, вздымаемый от ударов палками двух смердов по разостланному на земле засохшему под солнцем покрову из гусиных перьев. С середины лета делали не только съестные припасы на долгую зиму, но и увеличивали благосостояние князя Киевского одеждами, обувью, утварью и по царьградской моде постельными принадлежностями. Вот и готовили пух для перин да для подушек. Рядом со стегальщиками перьев пороли скоморохов и провинившихся дворовых. Многие из дворовых именно тогда обрели свою дворянскую родовую честь. А скоморохи с пылко отодранными задами и горящими от слёз глазами постигали неведомые ещё азы и каноны искусств. Флегматичное солнце заката удлиняло тени и ускоряло наступление прохлады лёгким ветерком. Князь щурился, глядя с лестницы на стоявших внизу провинившихся, которым он ещё не определил наказания. Среди них был человек в греческом чёрном одеянии и несколько трясущихся от страха людей.

      – Ну и че? – громко обратился к ним Владимир. – Вы ково надуть хотели? Ты вот кто? – указал он пальцем на грека.

      – Странник я, – развел руки и поклонился князю грек. – Людей и мир смотрю…

      – Ишь ты. Ты этих знаешь? – показал рукой на остальных Владимир.

      – Самозванцы это… Ложью да паскудством людей смущают… – ответил грек.

      – Так… – задумался князь, оглядывая притихших людей. – Так, так… Этово… смелого, который с остальными шептался, шептался и дошептался, и знать их счас не пожелал, завтра вздернуть в предградье на потеху людям честным! Этово прозревшего, этово шустрого калеку и вон тово огретого лихоманкой и выздоровевшего от пинка, и тех двоих – бородатую бабу на сносях да с тремя сиськами и еёново вьюношу горбатого, шо от горба от одной оплеухи избавился – к скоморохам! Одной породы твари…

      – Ты не посмеешь, княже! – попытался вырваться из рук дружинников, схвативших его, грек. – Я – человек базилевса!

      – Повесить сейчас же! – ответил ему Владимир, презрительно СКАЧАТЬ