Хотя любой фермер, увидев это все, махнул рукой и подумал бы «непаханое поле работы….»
А какая-нибудь деревенская девчушка улыбнулась бы, глядя на восхищенную Наташу, и сказала: «поле, как поле! Чего им восхищаться? Вот посмотрела бы ты на горы, на море – вот это действительно прекрасно!»
Наташа чувствовала себя иссохшей колючкой, которую бросили в воду, и она, каждой клеточкой наполняясь живительной влагой, набухала и восстанавливала свой первоначальный размер, превращаясь из безобразной сморщенной и высушенной воблы в красивую полно тельную рыбку.
Самое удивительное, что поле, ветер, солнце, запахи, пение птиц – все это воспринималось телом как та самая живительная вода, и она сейчас смотрела не внутрь себя, как тогда, в комнате, брезгливо морщась от обстановки в ней, а, наоборот, любуясь всем, что ее окружает, и наполняясь этим.
Она с удивлением обнаружила, что не чувствует больше ни каменной тяжести в груди, ни боли в позвоночнике от непрерывной работы, ни шаткости походки, ни жужжания в ушах, ни гудящей боли в голове.
Она почувствовала, что ее бледное от безвылазного сидения дома, лицо снова стало наливаться кровью, и очаровательно зарумянилось, и ей захотелось размять затекшие ноги, шагнуть, потихоньку походить, нет, идти твердым шагом, нет! Бежать! А, еще лучше, лететь!
И… Наташа полетела, впервые за много лет звонко и озорно смеясь, раскинув руки, кувыркаясь в воздушных ароматных потоках летнего ветерка, сталкиваясь с кружащими в воздухе насекомыми и визжа от щекотки, когда от ускорения ее платье начинало трепетать от врывающегося в воротник и рукава воздуха.
Ей казалось, что годы, проведенные за шитьем, были просто странным, скучным сном, а реальность здесь, когда она чувствует себя живой каждой клеточкой своего воздушного, послушного, радостного, юного, гибкого, полнокровного тела!
Так хорошо она чувствовала себя только в раннем беззаботном детстве, до смерти родителей.
Потом жизнь и окружающие люди навесили на нее груз ярлыков, обязанностей, условий выживания, претензий, советов, чувства вины, и эта превосходная детская открытость миру сменилась чугунными цепями, сковывающими душу, лежащими тяжким грузом на сердце и заставляющими страдать тело…
И никто никогда не спрашивал ее – а чего ты хочешь сама, Наташенька? Прозрачные, очищающие слезы скатились по ее щекам …
8.
Внезапно порыв ветра закружил ее в своем вихре и она снова потеряла сознание…
Открыв глаза, она увидела большую дружную семью. Женщина сидела у камина и подкладывала дрова в огонь, которые рядом рубил глава семейства.
Дети играли в самодельные куклы, на окошке жмурился от солнышка пушистый кот.
Скромная, но добротная глиняная посуда уже расставлена на столе в ожидании ужина.
Отец с нескрываемой гордостью СКАЧАТЬ