Хроники всего мира: Время расцвета. Ольга Николаевна Савкина

Чтение книги онлайн.

      – Да, вы правы. Я возьму себя в руки… Пойдёмте, граф, покажу вам, что мы уже успели сделать.

      Они обогнули каркас с другой стороны и вошли в полумрак ангара.

      * * *

      Красный коршун парил над гладью озера и наблюдал за упорядоченным хаосом на причале. Между мастерскими, цехами, штаб‑квартирой и жилыми бараками постоянно деловито передвигались люди: рабочие в холщовых рубахах с подвёрнутыми рукавами катили к барже огромные катушки с тросами; бухгалтер с мерцающими на вечернем солнце стёклами пенсне складывал стопку бумаг в портфель, оперев его о колено; помощник кухарки с чёрного хода заносил корзины с репой, брюквой и мешки с картошкой; рядом со входом пустая двуколка ждала седока, гнедая лошадь хрустела овсом из торбы и подрагивала лоснящейся кожей. Сентябрь подходил к излёту.

      Эмма наконец‑то получила из дома вещи. В крохотный комодик влезло только бельё, для нарядов и обуви пришлось заказать у плотника высокий шкаф и табурет со ступеньками, чтобы доставать с антресолей шляпные коробки. Вилда прислала её школьные словари и подарок – фотографию в прессованном кожаном чехле с жестяной рамкой вместо паспарту. На снимке из фотоателье была вся семья, даже няня. Родители сидели в креслах вполоборота друг к другу, мальчики расположились вокруг. Вилда стояла с краю и, очевидно, безуспешно пыталась угомонить близнецов – лицо Франца было смазано, словно он в момент вспышки крутанулся юлой. Эмма тихонько засмеялась: так это было характерно для малышей. Она не чувствовала ни кома в горле, ни подступивших слёз, как писали в романах, потому что радость от собственных успехов затмевала все расстояния, разделившие семью. Она и сама не заметила, когда «мы» распалось на «я» и «они». Теперь Эмма жила только единением с командой, общим делом и близким стартом.

      Воскресное солнце уже село, на залив опустились сумерки. Красный коршун на валуне рвал острым клювом нежное тело квакши. Эмма ополоснула в стоящем на комоде фаянсовом тазу запылившиеся после разбора вещей руки, надела темно‑синюю шляпу с двойным алым бантом, закрепила её в волосах длинной шляпной булавкой, надела лёгкое пальто и спустилась на ужин в столовую. В маленьком зале расположились шесть простых деревянных столов с крепкими сосновыми стульями. Здесь столовались все, кто работал на компанию, независимо от статуса: инженеры из конструкторского бюро, рабочие‑сборщики, матросы с баржи, газетчики, которых привозил Эккенер, поставщики, увязавшиеся за Цеппелином с самого Фридрихсхафена, сам Цеппелин. В столовой всегда кто‑то был: фиксированного времени для завтрака, обеда и ужина в компании не было – ешь, когда выдалась минутка. В буфете в любое время можно было перехватить бутербродов и варёных яиц. Мастеровым из эллинга горячее привозили на лодках в больших жестяных баках: густые супы, зернистые каши, компот из ревеня. Они подходили с алюминиевой посудой, выплавленной из непригодных остатков второго дирижабля, и потом ели, расположившись на ящиках, кому как повезёт: кто‑то горячее, кто‑то уже остывшее.

      После ужина СКАЧАТЬ