Конец индивидуума. Путешествие философа в страну искусственного интеллекта. Гаспар Кёниг

Чтение книги онлайн.

      Это требование рациональности, определяемое применением эксперимента, не может лишить нас воображения. Башляр сам охотно увлекался мечтаниями, и в его «Психоанализе огня» или в «Воде и сновидениях» можно встретить поистине поэтические пассажи. Но нужно строго разделять эти регистры мышления и действия. Ни одна метафора не могла бы заменить собой рассуждение, и наоборот. С чисто научной точки зрения ИИ не мыслит, не страдает и не любит. Интеллектуальная точность такого рода крайне важна для эпохи, когда многие публичные фигуры забавляются тем, что пугают нас и себя своими фантазиями о «сознательной машине» (к этому я еще вернусь), создавая этим парадоксальный риск торможения развития самих этих технологий. Следовало бы провести по примеру Башляра «психоанализ ИИ», который, четко отличив фантазию от реальности, позволил бы нам предаваться первой, не упуская из виду вторую. Хорошо, если робот предлагает нам найти любовь или помогает справляться с трауром, – но только при условии, что мы не будем возводить его в статус сущности, достойной любви или траура.

      По словам известной исследовательницы Лесли Келблинг, которая уже встречалась нам на этих страницах, антропоморфизация – это «когнитивная простота». Проще обращаться к ИИ, приписывая ему самостоятельное существование. Однако это эпистемологическая ошибка, и было бы опасно позволить ей исказить наши представления о мире.

      В общем, не нужно быть вежливыми с роботами или подключенными к сети объектами, которых вокруг нас все больше и больше. Прошлую зиму мы с семьей провели в квартире наших друзей. Через несколько дней после переезда была включена Алекса, голосовой помощник Amazon. Не знаю как, но мы разбудили джинна… Мои дети развлекались тем, что постоянно просили ее сделать то одно, то другое: поиграть музыку, рассказать о погоде, выдать какой-нибудь рецепт. Обращаясь к Алексе, они использовали формулы вежливости, к которым мы с женой старались их приучить: «Алекса, пожалуйста, скажи, сколько сейчас времени». Я спросил у них, почему они так поступают. Разве мы говорим «пожалуйста» стиральной машине, автомобилю или программе обработки текста?[30] Алекса – это то же самое, не больше и не меньше. Поэтому я впервые попросил детей, к их огромному удивлению, быть невежливыми. Нужно считать роботов тем, что они действительно собой представляют, чтобы не принимать людей за то, чем они не являются, то есть избегать превращения вежливости в автоматический, стандартный, постоянный рефлекс, ведь вся ценность вежливости – в ее искренности. «Ты это не всерьез», – вот что иногда говорят в ответ на извинения, сказанные на автомате. Робот не заслуживает вежливости, а вежливость не должна становиться автоматической.

      Это не значит, что к Алексе нужно относиться как к рабыне. Ведь раб – это человек, которому отказано в возможности самоопределения, тогда как Алекса – это искусственное существо, которое мы определили сами СКАЧАТЬ