Осень в Сокольниках. Эдуард Хруцкий

Чтение книги онлайн.

      – А за меня? – Славский достал сигарету. – За меня вы не рады? А то давайте порадуемся вместе.

      – В вас говорит злость, Сергей. Не я был виноват в ваших неприятностях. Не я. Вы сами решили так жить.

      – А что же я делал плохого? – В голосе Славского послышалась злость. – Что? Мне приносили вещи, я их реставрировал.

      – Это были краденые вещи, и вы, как художник, прекрасно знали это.

      – Предположим.

      – А нечего предполагать, Сергей. Зачем? Вы вступили в конфликт с законом и понесли наказание.

      – Теперь вы хотите пришить мне кражу Лимарева?

      – Я ничего не хочу, но поставьте себя на мое место…

      – Нет уж, увольте, – перебил Калугина Славский, – я ни на одну секунду не хочу быть на вашем месте.

      – Так я продолжу. Исчезает Лимарев, а вы отвечаете за его сохранность.

      – Неужели я такой дурак, дорогой мой капитан.

      – С вашего позволения, майор.

      – Тем более.

      – Но я не кончил, – жестко сказал Калугин, – я не говорю о том, что вы украли. И не подозреваю вас, я просто думаю о совпадении.

      Славский встал.

      – Ишь ты, совпадение. Для вас кража медальонов обычная работа, а для меня горе, дорогой майор, а для меня. – Он помолчал, затянулся глубоко, посмотрел на Калугина. – Для меня это крушение надежд.

      – Не понимаю.

      – Когда еще мне доверят реставрацию музейной экспозиции? Не церкви, не картинок и икон у жуковатых коллекционеров, а экспозиции. Причем художника открытого, найденного. Вы понимаете, о чем я говорю? На Лимареве я сделал бы имя. Да и не только имя. Главное, что я сам увлекаюсь эмалью. – Славский махнул рукой. – Кстати, передайте вашему шефу, что я хотел нарисовать ночь, машину и женщину. Он спросил почему. Тогда я не вспомнил. Сигареты.

      – Какие сигареты?

      – More, американские дамские сигареты, длинные темно-коричневые сигареты, я видел окурки.

      – Их может курить мужчина.

      – Может. Но у меня возникли ассоциации именно с женщиной.

      Славский пошел к выходу, а Калугин остался сидеть за столом. Потом он встал, подошел к стойке и заказал большую чашку кофе и мясной салат.