– Ага, ага, пошла, – согласно трясёт та "бородой", подаваясь к двери.
Но, взявшись за дверную ручку, вдруг обернулась и, глядя на Алёшу ласково, робко спросила:
– А это, туё самогоночку мне вернуть нельзя? Нет?..
– Ты что, бабка?! – удивлённо вскликивает молодой человек и со стоном отмахивается:
– Тёть Таня, иди, иди ради Бога отсюда!
– Иду, – крестится старушка. – Иду. Это я так… Жалко, вот и спросила… Эх-хе. Опять пять рублёв тратить. Где дрожжи брать? Сахар куда-то подевался. Вот беда-то… – бормочет она, выходя из зала. – И што за жисть?..
***
…Неужто и мне такая старость ожидает? – возник первый вопрос у девочки.
Когда в комнату вошёл дедушка, и они поздоровались, Ангелина спросила его:
– Слушай, деда, а кто такая Татьяна Яковлевна Фофонцева?
Дед удивлённо вскинул на неё брови, чем-то они походили на брови Михея.
– Так это твоя двоюродная прабабушка.
– То есть моей прабабушки сестра родная?
– Да.
– А у нас есть её фотография?
– Должна быть. А что она тебя вдруг заинтересовала?
– Да сегодня её во сне видела.
– Да? Интересно. А точно её?
– Точно. Я в её роли всю ночь выступала на заседании антиалкогольной комиссии при сельском совете.
Дед ещё больше удивился.
– Вот как!
– Она в деревне жила?
– Да. Там и покоится.
– А что такое сельский совет?
– Ну-у, по-нынешнему – управа, мэрия.
– А, правда, что раньше были такие комиссии – антиалкогольные?
– Были. Каких только не было…
– И за самогоноварение судили?
– Судили.
– А как правильно – самогоноварение или самогонокурение?
– В старину называли винокурением. От слова – винокур, тот, кто вино курит, производит. Даже винокурни были.
– А потом стали варить, как варение, – засмеялась девочка. – И стало получаться – самогоноварение.
Дед тоже усмехнулся.
– Так за это курение и судили на тех комиссиях?
– Да, но недолго, лет пять. Нет, судили и раньше, но народным судом и ссылали туда, где Макар телят не пасёт. А при Горбачёве ввели антиалкогольные комиссии. Вроде как демократично, общественное осуждение, воздействующие на несознательные элементы.
– А потом?
– А потом власть переменилась, и все комиссии отменились.
– Ага, так вот, почему ты таким смелым стал, самогонку куришь и не боишься. Никаких комиссий и местной управы. Туда тебя надо, к бабушке Татьяне.
– За что? Я же ею, это… самогонкой, не спекулирую. Гоню только для себя. А первачок он нам, как медицинский спит. Где СКАЧАТЬ