Мой путь с песней. Воспоминания звезды эстрады начала ХХ века, исполнительницы народных песен. Надежда Плевицкая

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ старшие сестры, статные девушки, работа их за целый день не берет.

      Они весело подтрунивают друг над другом.

      Настенька говорит, что Дуня не поспевает вязать снопы за отцом, а Дуня в ответ, что, хотя и медленно вязала она, зато снопы крепче Настенькиных.

      – Твои как в руки возьмешь, так и рассыплются.

      Любят крестьянские девушки жнитву.

      В такое время все село на поле: есть где показаться работушкой друг перед другом.

      И как не показаться, когда рядом, на загоне, работают женихи да будущие свекрови – не ударить же лицом в грязь.

      Работящая девка – сокровище в доме.

      Всегда я завидовала старшим сестрам – они большие, и, чтобы показаться, что и я не маленькая, старалась поднимать меры с зерном или картошкой, да за это получала лишь подзатыльники – надорвешься, мол. Я обижалась, но тринадцати лет поднимала мешки в пять пудов. Тогда разве знала я, что буду петь, готовилась быть «сокровищем в доме».

      Я подсматривала, как сестры на ночь мажут сливками лицо от загара, и делала то же; еще таскала я у них помаду и репейное масло, которым они душили волосы, за что также награждали меня подзатыльником.

      Словом, мешали мне всячески стать большой.

* * *

      Отец мой был николаевским солдатом[1]. Прослужил восемнадцать лет, а шесть лет ему подарили за его честную и беспорочную кавалерскую службу.

      Был он стрелком, да на учении порохом засорил глаза. И как я помню его, всегда страдал он глазами, а под конец совсем плохо стал видеть.

      В селе все его звали – Солдат.

      Долгими зимними вечерами, когда прялки моих сестер тихо гудут, приходили к нам посидеть, покалякать почтенные господа мужики: да и к кому же пойти, как не к солдату бывалому? Первым являлся Дей Абрамыч, двоюродный дядя, опрятный и собою красавец, и было слышно, как в сенях обметал он с валенок снег и отряхивал свой тулуп, а переступив порог горницы, молился на образа и здоровался по-военному:

      – Здравия желаем.

      – Милости просим, Дей Абрамыч.

      Он был моим любимым дядей, а потому всеми правдами и неправдами старалась я подсесть к нему ближе, пока не брал он меня на колени и не закутывал в тулуп.

      А за ним приходили:

      Потап Антоныч…

      – Во святой час со молитовкой, – говорил он, переступая порог.

      – Просим, просим, Антоныч.

      Покряхтывая и обирая ледяные сосульки с бороды, тяжело вваливался в избу дядя Володя, а за ним Амеляка-Кулик, прозванный Куликом за свой длинный нос.

      Словно бы сказки, слушала я беседы, пригревшись у дяди в тулупе.

      Прялка матери умолкала, когда отец начинал рассказ про Крым, где отбывал он солдатскую службу. Уж какая тут пряжа, когда вспоминалось про прошлое: мать моя только что вышла замуж, как ее Васю забрали в солдаты, и через год отправилась она к мужу в Крым. Из Курска до Одессы на лошадях – тогда СКАЧАТЬ