Осенние цветы. Александр Куприн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ всегда в подобных случаях чувствовал стыд, неловкость, жалость и терзания совести. И несмотря на то что все оставшиеся были на его стороне, он говорил со скукой в голосе:

      – Господа, ей-богу, я лучше уйду. К чему я буду расстраивать ваш кружок? Оба мы были виноваты. Я уйду. О счете не беспокойтесь, я уже все уплатил Симеону, когда ходил за Пашей.

      Лихонин вдруг взъерошил волосы и решительно встал.

      – Да нет, черт побери, я пойду и приволоку его сюда. Честное слово, они оба славные ребята – и Борис и Васька. Но еще молоды и на свой собственный хвост лают. Я иду за ними и ручаюсь, что Борис извинится.

      Он ушел, но вернулся через пять минут.

      – Упокояются, – мрачно сказал он и безнадежно махнул рукой. – Оба.

XI

      В это время в кабинет вошел Симеон с подносом, на котором стояли два бокала с игристым золотым вином и лежала большая визитная карточка.

      – Позвольте успросить, кто здесь будет Гаврила Петрович господин Ярченко? – сказал он, оглядывая сидевших.

      – Я! – отозвался Ярченко.

      – Пожалуйте-с. Господин актер прислали.

      Ярченко взял визитную карточку, украшенную сверху громадной маркизской короной, и прочитал вслух:

      Евмений Полуэктович

      ЭГМОНТ-ЛАВРЕЦКИЙ

      Драматический артист столичных театров.

      – Замечательно, – сказал Володя Павлов, – что все русские Гаррики носят такие странные имена, вроде Хрисанфов, Фетисов, Мамантов и Епимахов.

      – И кроме того, самые известные из них обязательно или картавят, или пришепетывают, или заикаются, – прибавил репортер.

      – Да, но замечательнее всего то, что я совсем не имею высокой чести знать этого артиста столичных театров. Впрочем, здесь на обороте что-то еще написано. Судя по почерку, писано человеком сильно пьяным и слабо грамотным.

      – «Пю» – не пью, а пю, – пояснил Ярченко. – «Пю за здоровье светила русской науки Гаврила Петровича Ярченко, которого случайно увидел, проходя мимо по колидору. Желал бы чокнуться лично. Если не помните, то вспомните Народный театр, “Бедность не порок” и скромного артиста, игравшего Африкана».

      – Да, это верно, – сказал Ярченко. – Мне как-то навязали устроить этот благотворительный спектакль в Народном театре. Смутно мелькает у меня в памяти и какое-то бритое гордое лицо, но… Как быть, господа?

      Лихонин ответил добродушно:

      – А волоките его сюда. Может быть, он смешной?

      – А вы? – обратился приват-доцент к Платонову.

      – Мне все равно. Я его немножко знаю. Сначала будет кричать: «Кельнер, шампанского!», потом расплачется о своей жене, которая – ангел, потом скажет патриотическую речь и, наконец, поскандалит из-за счета, но не особенно громко. Да ничего, он занятный.

      – Пусть идет, – сказал Володя Павлов из-за плеча Кати, сидевшей, болтая ногами, у него на коленях.

СКАЧАТЬ