Турецкие рассказы. Всеволод Гаршин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ видел, как острие пронзило тело, как Кузьма вцепился руками в постель и защелкал зубами от боли.

      – Ну, не бабничай, – угрюмо говорил ему Львов, вставляя дренаж в новую ранку.

      – Очень больно? – ласково спросила Марья Петровна.

      – Не так больно, голубушка, а ослабел я, измучился.

      Положили повязки, дали Кузьме вина, и он успокоился. Доктор уехал, Львов ушел в свою комнату заниматься, а мы с Марьей Петровной стали приводить комнату в порядок.

      – Поправьте одеяло, – проговорил Кузьма ровным, беззвучным голосом. – Дует.

      Я начал поправлять ему подушку и одеяло по его собственным указаниям, которые он делал очень придирчиво, уверяя, что где-то около левого локтя есть маленькая дырочка, в которую дует, и прося получше подсунуть одеяло. Я старался сделать это как можно лучше, но, несмотря на все мое усердие, Кузьме все-таки дуло то в бок, то в ноги.

      – Неумелый ты какой, – тихо брюзжал он, – опять в спину дует. Пусть она.

      Он взглянул на Марью Петровну, и мне стало очень ясно, почему я не сумел угодить ему.

      Марья Петровна поставила склянку с лекарством, которую держала в руках, и подошла к постели.

      – Поправить?

      – Поправьте… Вот хорошо… тепло!..

      Он смотрел на нее, пока она управлялась с одеялом, потом закрыл глаза и с детски-счастливым выражением на измученном лице заснул.

      – Вы пойдете домой? – спросила Марья Петровна.

      – Нет, я выспался отлично и могу сидеть; а впрочем, если я не нужен, то уйду.

      – Не ходите, пожалуйста, поговоримте хоть немножко. Брат постоянно сидит за своими книгами, а мне одной быть с больным, когда он спит, и думать о его смерти так горько, так тяжело!

      – Будьте тверды, Марья Петровна, сестре милосердия тяжелые мысли и слезы воспрещаются.

      – Да я и не буду плакать, когда буду сестрой милосердия. Все-таки не так тяжело будет ходить за ранеными, как за таким близким человеком.

      – А вы все-таки едете?

      – Еду, конечно. Выздоровеет он или умрет – все равно поеду. Я уже сжилась с этой мыслью и не могу отказаться от нее. Хочется хорошего дела, хочется оставить себе память о хороших, светлых днях.

      – Ах, Марья Петровна, боюсь я, что не увидите вы свету на войне.

      – Отчего? Работать буду – вот вам и свет. Хоть чем-нибудь принять участие в войне мне хочется.

      – Принять участие! Да разве она не возбуждает в вас ужаса? Вы ли говорите мне это?

      – Я говорю. Кто вам сказал, что я люблю войну? Только… как бы это вам рассказать? Война – зло; и вы, и я, и очень многие такого мнения; но ведь она неизбежна; любите вы ее или не любите, все равно она будет, и если не пойдете драться вы, возьмут другого, и все-таки человек будет изуродован или измучен походом. Я боюсь, что вы не понимаете меня: я плохо выражаюсь. Вот что: по-моему, война есть общее горе, общее страдание, и уклоняться от нее, СКАЧАТЬ