Четыре сестры. Малика Ферджух

Чтение книги онлайн.

      – А, – протянула она. – Идет драка за твою компанию?

      – Нет. Но срок действия билета ограничен.

      – Пригласи кого-нибудь еще.

      – Я хочу пойти с тобой.

      Она всмотрелась в него. И поймала себя на том, что ищет недостатки, которые раньше бросались ей в глаза с первого взгляда. Она по чесала щеку, скрестила руки на груди. Наверно, виноват фонарь… Потемневший от пыли и дождей, засиженный насекомыми и птицами, он смягчал все вокруг своим мягким оранжевым сиянием.

      – В среду? – выдохнул Мерлин.

      Беттина почувствовала, как заколотилось сердце под скрещенными руками.

      – Хорошо. На четырехчасовой сеанс, – сказала она тихо-тихо.

      Он расцепил ее руки, взял ее ладони в свои. Наклонился, как будто хотел ее поцеловать, но не поцеловал. Он прошептал:

      – Дай Майкрофту шанс. И некрасивые могут выиграть в твоих глазах, если их лучше узнать.

      Мерлин наклонился еще ниже. Но только улыбнулся, той самой улыбкой, которая затопила ее сердце.

      – Пока.

      Он вскочил на велосипед, совершил акробатический кульбит, почти превратившись в самолет на взлетной полосе, и скрылся за оградой.

      – Ну? – спросила Шарли, когда Беттина вернулась. – Он улепетнул?

      – На велосипеде.

      – На велосипеде? Майкрофт?

      Беттина серьезно посмотрела на нее.

      – Майкрофт нас любит. Он мог бы спокойно кормиться в амбаре. Но он любит этот дом. Давай дадим ему шанс.

      Шарли удивленно подняла брови и сделала Базилю знак рукой, давая понять, что сомневается в психическом здоровье младшей сестры.

      Энид же опять напевала бессвязную песенку, в которой шла речь о русалке (с хвостом и хорошенькой мордашкой), которая нашла возлюбленного в бассейне.

      Я никакая никакая никакая никакая никакая никакая никакая никакая никакая никакая никакая никакая никакая никакая никакая!

      Я была сегодня на театральных курсах в ПЕРВЫЙ и ПОСЛЕДНИЙ раз в жизни! Никогда еще не чувствовала себя таким земляным червяком.

      Лермонтов преподает драматическое искусство тридцать лет. С такой фамилией я ожидала увидеть типа ростом метра в четыре, упирающегося в потолок. Ничего подобного. Это низенький краснощекий человечек с отвисшей нижней губой – так и хочется почмокать ему, как младенцу, – астматическим дыханием и тяжелыми черепашьими веками, из-за которых он немного похож на китайца.

      Когда я записалась, он со мной даже не поздоровался.

      – Ваше имя?

      – Гортензия Верделен.

      – Вы очень молоды.

      – Двенадцать лет.

      (Это будет правдой через несколько месяцев.)

      – Почему вы хотите учиться актерскому искусству?

      Из-за Зулейхи Лестер в «Купере Лейне». Я пробормотала:

      – Потому что я… я не умею СКАЧАТЬ