Братья Карамазовы. Федор Достоевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ровно в тот миг, когда кончилась молитва и все двинулись к столу. Остановившись на пороге, оглядел компанию и засмеялся длинным, наглым, злым смешком, всем отважно глядя в глаза.

      – А они-то думали, я уехал, а я вот он! – вскричал он на всю залу.

      Одно мгновение все смотрели на него в упор и молчали, и вдруг все почувствовали, что выйдет сейчас что-нибудь отвратительное, нелепое, с несомненным скандалом. Петр Александрович из самого благодушного настроения перешел немедленно в самое свирепое. Все, что угасло было в его сердце и затихло, разом воскресло и поднялось.

      – Нет, вынести этого я не могу! – вскричал он, – совсем не могу и… никак не могу!

      Кровь бросилась ему в голову. Он даже спутался, но было уже не до слога, и он схватил свою шляпу.

      – Чего такого он не может? – вскричал Федор Павлович, – «никак не может и ни за что не может»? Ваше преподобие, входить мне аль нет? Принимаете сотрапезника?

      – Милости просим от всего сердца, – ответил игумен. – Господа! Позволю ли себе, – прибавил он вдруг, – просить вас от всей души, оставив случайные распри ваши, сойтись в любви и родственном согласии, с молитвой ко Господу, за смиренною трапезою нашей…

      – Нет, нет, невозможно, – крикнул как бы не в себе Петр Александрович.

      – А коли Петру Александровичу невозможно, так и мне невозможно, и я не останусь. Я с тем и шел. Я всюду теперь буду с Петром Александровичем: уйдете, Петр Александрович, и я пойду, останетесь – и я останусь. Родственным-то согласием вы его наипаче кольнули, отец игумен: не признает он себя мне родственником! Так ли, фон Зон? Вот и фон Зон стоит. Здравствуй, фон Зон.

      – Вы… это мне-с? – пробормотал изумленный помещик Максимов.

      – Конечно, тебе, – крикнул Федор Павлович. – А то кому же? Не отцу же игумену быть фон Зоном!

      – Да ведь и я не фон Зон, я Максимов.

      – Нет, ты фон Зон. Ваше преподобие, знаете вы, что такое фон Зон? Процесс такой уголовный был: его убили в блудилище – так, кажется, у вас сии места именуются, – убили и ограбили и, несмотря на его почтенные лета, вколотили в ящик, закупорили и из Петербурга в Москву отослали в багажном вагоне, за нумером. А когда заколачивали, то блудные плясавицы пели песни и играли на гуслях, то есть на фортоплясах. Так вот это тот самый фон Зон и есть. Он из мертвых воскрес, так ли, фон Зон?

      – Что же это такое? Как же это? – послышались голоса в группе иеромонахов.

      – Идем! – крикнул Петр Александрович, обращаясь к Калганову.

      – Нет-с, позвольте! – визгливо перебил Федор Павлович, шагнув еще шаг в комнату, – позвольте и мне довершить. Там в келье ославили меня, что я будто бы непочтительно вел себя, а именно тем, что про пескариков крикнул. Петр Александрович Миусов, родственник мой, любит, чтобы в речи было plus de noblesse que de sincerite,[7] а я, обратно, люблю, чтобы в моей речи было СКАЧАТЬ