За горизонтом. Две повести. Татьяна Ильдимирова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ которая требует еды каждые два часа и днем и ночью, а сама не берет грудь, не берет, не берет, и отбивается, и плачет, да что ей вообще нужно? За то, что после родов прошло два, три, четыре дня, а Даша так и не почувствовала обещанного счастья и хоть какой-нибудь любви – только усталость, стыд и страх что-то сделать не так. За то, что мама в ответ на ее жалобы спросила: «А ты чего-то другого ждала?» За то, что она, Даша, была как расстроенное пианино: чувствовала то, что не должна была, и не чувствовала того, что должна была. А в это время Аня возвращалась от своего ребенка и не сразу шла в палату, а долго стояла у окна в холле с таким лицом, какого Даша никогда не видела у людей.

      Когда оказалось, что Дашу выпишут не когда она ждала, а только через день, она больше не могла сдерживаться, легла лицом в подушку, и ее трясло от плача. Одноклассницы благополучно отстрелялись, закончили год и, избавившись от школы, гуляли, показывались в «Инстаграме» в цветущих яблонях и с охапками сирени, а Даша была здесь и никуда не могла выйти. Аня одна подошла и стала гладить ее по плачущей спине и говорить, что все будет хорошо. Остальные продолжали сидеть в телефонах.

      Уже дома через некоторое время Даша вспомнила про Аню и попыталась найти ее в интернете. Она заходила на страницы различных Ань, Анн и Анюток Никитиных из своего города, но все оказывались не теми. Или Даша просто не могла узнать ее.

      Время тянулось бесконечно. Даша быстро и беспощадно покромсала картошку, поставила ее на плиту и думать про нее забыла, пока вода не выкипела, а картошка не разварилась в лохмотья и все не пришлось делать заново. Потом она снова ходила с Соней на руках из комнаты в комнату, кругами от окна к окну, показывала машинки и птичек и прыгала с ней на фитболе, с которым надо бы уже начинать делать зарядку.

      Несколько раз звонил городской. Даша не снимала трубку, потому что на городской звонили только Тамаре Ивановне. Дашин же телефон молчал, и на ее комментарии к фотографиям Лизы и Мадины никто так и не ответил. Наползала такая серая резиновая тоска, с которой остается только мыть посуду, качать пресс (фитбол!) или читать книги по программе (все равно когда-нибудь придется сдавать экзамены), хотя эти книги казались вязкими, надуманными и пыльными не только снаружи, но и внутри.

      Когда становилось совсем невмоготу, Даша изо всех сил прижимала к себе Сонечку, своей щекой касалась маленькой мягкой щечки, и становилось чуть легче. На секунду отпускало.

      Квартира была пыльной, тесной, потерто-коричневой, будто один большой старый шкаф. Даша, ненавидящая убираться, сама от себя не ожидая, чуть ли не каждый день протирала влажной тряпкой полки и скрипучие дощатые полы, но дышать проще не становилось. Здесь было много ковров, даже на стене в зале висел такой же ковер, как дома у бабушки, а в каждом углу стоял шкаф, стеллаж или тумбочка, сверху донизу набитые непонятно какими вещами. Книжные полки, будто забытые СКАЧАТЬ