Итак, закат свершился.
И во внезапно наступившей какой-то нехорошей тишине вдруг вопросительно тявкнула сидевшая у Васиных ног всеобщая любимица Гекла. О ней чуть позже, но в тот вечер ее партия прозвучала как сигнал к началу главного действа. Третий звонок. Что-то явно должно было произойти. И произошло.
В сгущающихся сумерках замершей аудитории показалось: толстый змеиный хвост шевельнулся!
– А-а-а, ты так, гадина! – и Юра, с неизвестно откуда взявшимся в мускулистой руке топором, бросился на врага.
Удар, другой!.. Далее – как в песне. Эх, раз, еще раз, еще много-много раз… Оставшееся от чудовища через несколько секунд скорее напоминало экзотический фарш, чем недавний метровый шланг.
– Ну, – флегматично осведомился рыжий Славик, Юрин напарник по бригаде и сосед по «казарме», – А как же теперь с браслетами?
Останки змея-Горыныча отважный рубщик на совковой лопате отнес в хозяйство педагогов, на корм кому придется.
– Давай сюды свае мяса, – с этими словами Титыч утилизировал дичь, – Буслы вон ловяць ды ядуць змей, чаму курыца не будзе? Яна хоць i не лётае, але ж таксама птушка!..
Кровавое пятно на арене в лучших традициях корриды присыпали песочком, и драму сочли завершенной.
Кому доводилось летом носить робу с эмблемой на спине, согласятся: стройотряд – самое веселое место на планете! Особенно когда являются гости. Визиты случались оригинальные, на них надо остановиться подробнее.
Что в одной спальне полтора десятка лбов – ничего особенного, в армейских казармах по сотне спят, и нормально. Окна, ясное дело, не закрывали ни днем, ни на ночь, иначе же задохнуться можно! Хлопцы здоровые, пищеварение у всех вполне исправное.
Это нам открытое окно – отдушина, а кое-кому может послужить и дверью. Уже упомянутый спортивный малый Юра почти каждую ночь гулял допоздна, а чаще до рассвета. У них с одной из девушек случилась вполне серьезная любовь. Она, разумеется, тоже наша, медичка, курсом старше, Танюша… Юрик ласково величал ее «малыш». Безжалостно изрубленный змеиный браслет предназначался именно ей. Как-то уже с рассветом влюбленный возвратился, улегся – поспать ему, бедняге, осталось всего часа два – и тут на подоконник взлетел радостный рябой петушище.
Петухов в хозяйстве Титыча было двое. Одного звали Петя, и он по петушиным делам с курами проходил основным, а другого, беленького, тоже крупного, прозвали «джентльмен», как в анекдоте. Ибо за все лето ни разу не был уличен в неуважительном отношении к пеструшкам-несушкам… Если попросту – не топтал кур, и всё тут. Может, по масти они ему не подходили – сам-то СКАЧАТЬ