– Она поэтому учила корейский вместо немецкого? Ты уже давно задумал прибрать к рукам собственность корейца?
– Нет. – Озгюр помрачнел и устремил тяжелый взгляд куда-то за спину брата. – Двенадцать лет назад, когда эта ошибка природы отняла у меня Ирену. Теперь и я сделаю то же самое.
Гюрхан тихо вышел из кабинета и спустился вниз, в сад, где Джан читала, устроившись в шезлонге. Остановился в тени раскидистого делоникса, с горечью размышляя над тем, как количество денег влияет на уровень свободы.
– Дядя, я тебя вижу, – пропела Джан, поднимая голову от книги. Сдвинула очки на кончик носа, открывая зеленые глаза, блестевшие улыбкой. – Все так же боишься солнца? Иди, позагораем, погода просто сказка, хоть и ноябрь уже.
И похлопала по соседнему креслу. Гюрхан вместо этого поманил ее к себе.
– Тебя отец ждет. А солнца я не боюсь, просто не люблю жару и потеть.
– Как можно жить в Турции и страдать постоянно от жары? – Джан собрала волосы в хвост и легко соскочила со своей лежанки. – Он в кабинете?
Гюрхан кивнул и проводил ее взглядом. Жизнерадостная, неугомонная девчонка, которая вносит оживление везде, где бы ни появилась. В свои двадцать четыре года она все еще была ребенком, оберегаемым и любимым всей многочисленной родней, особенно отцом, который души в ней не чаял. И Гюрхан совершенно не понимал неожиданного решения брата отправить ее в чужую страну и отдать чужому человеку, психическое и физическое состояние которого вызывало до сих пор большие вопросы.
Пока ее дядя раздумывал над тем, что приготовил для нее Озгюр, Джан через ступени прыгала по лестнице на третий этаж, где ее отец обустроил свой кабинет. Можно было подняться и на лифте, но Озгюр упорно продолжал пользоваться лестницей, и его дочь от него не отставала.
– Папа? – деревянная дверь отлетела к стене, ручка точно попала в свое углубление. – О, прости.
– Ты скоро пробьешь второй выход отсюда. Так сложно придержать ручку?
Озгюр подошел к стене и погладил пальцем выбоину в панели. Он постоянно ругался, Джан продолжала испытывать его терпение, а поврежденная панель оставалась на своем месте уже много лет. Это стало для них ритуалом. Озгюр спрятал улыбку в усах, Джан ему подмигнула и прошла внутрь.
– Дядя сказал, что ты звал меня. Что хотел сказать?
– Сядь, Джан, – Озгюр сам занял одно из кресел для гостей, а не свое место за столом. Джан присела напротив, сложила руки на коленях и приготовилась слушать. – Ты должна выйти замуж.
– О, так скоро? – Джан восприняла известие о замужестве как информацию об очередном собрании совета директоров. Она знала, что ей придется это сделать, с самого детства отец воспитал в ней ответственность за семейный бизнес. И она знала, что ее брак будет договорной и выгодный для семьи, сама Джан относилась к этому нормально. Однако, что это случится СКАЧАТЬ