Лики русской святости. Наталья Иртенина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тогда еще не было. Ни народа, ни языка, ни русской знаменитой души и русского же характера. Государство и то славяно-варяжское. Но летописец не мечтатель – скорее практик. В своих писаниях Нестор и другие древние книжники как раз и формировали это русское: религиозное, культурное, историческое самосознание народа – всё то, что является фундаментом нации.

      Но что-то все-таки уже было. То, что можно увидеть въяве, рассмотреть, распробовать, – и ощутить тот самый вкус будущего.

      Были «люди христианские», «новые люди, христиане, избранные Богом». У Нестора это становой хребет не государства, не нации, а новой православной цивилизации, отпочковавшейся от византийской. Новые «люди христианские» – вот та цивилизационная закваска, которая вскоре поднимет все тесто, и в итоге, много позже, из Божьей печки выйдет Русь Святая.

      Культурный код христианской Руси в сознании летописца к тому времени был уже выработан, опережая создание полноценного государства и рождение единой нации.

      «…Кого так любит Бог, как нас возлюбил? Кого так почтил Он, как нас прославил и превознес?» – восклицает летописец на страницах «Повести…», имея в виду землю Русскую. Со времен своего крещения Русь мыслится книжниками отдельным христианским миром, рассматривается в отстранении и от «жребия Симова» – исламского Востока, и от папского Запада, и даже от православной Византии. На Руси пересекаются пути, ведущие во все эти земли, но это всего лишь торговые и политические интересы. Русская цивилизация будет говорить с Богом на своем языке, заведет с Ним свои отношения и будет служить Ему на свой манер. А это и есть то главное, что отличает мировые цивилизации друг от друга (если не учитывать такой тонкости, как различие представлений о том, кого или что считать Богом).

      Эта особость будущей русской цивилизации явно проглядывала уже в истории «испытания вер» Владимиром Крестителем, рассказанной летописцем. Князь внимательно выслушал мусульман, иудеев, латинян и православного «философа». Он сопоставлял масштаб каждой религии с потенциями своей страны, и первые три оказались для него и для Руси слишком недостаточными, чтобы отдаться им всеми силами души. Князь выбрал православие, так как счел его наиболее величественным, могущим вместить всю силу и страстность его натуры. Только этой вере он мог отдать себя всего, до конца. Только Святой Троице византийского исповедания могла до земли поклониться богатырская Русь.

      Признаки новой цивилизации были очевидны для древнерусского книжника. Прежде всего – ее, несмотря на общую веру, отличие и независимость от византийской. Византия для Руси не родная, пусть даже Царьград и центр мира. «Греки до сего дня льстивы» (лицемерны), – лаконично отозвался о ромеях летописец. Для Византии христианская Русь – слегка укрощенный варварский сосед второстепенного значения. Для Руси Византия – не вполне СКАЧАТЬ