Андрей всегда старался занять местечко по правую руку. Он очень скоро просек, что чем ближе к Алине Спиридоновне ты сидишь (и чем правее), тем более благосклонным будет ее отношение. По-настоящему жарко приходилось лишь горячим головам на другом конце стола.
На факультативные занятия Андрей проходил весь десятый и большую часть одиннадцатого класса. Состав небольшой группы периодически обновлялся, в ней членствовали не только его одноклассники, но и дети из других школ (что вызывало у Андрея неприятное ощущение проникновения вражеского лазутчика в их тайный орден физиков).
За тем столом, по которому теперь скучал Волошин, ребята дурачились, сплетничали, спорили, смеялись, грустили, размышляли, фантазировали, откровенничали и, разумеется, постигали физику.
А теперь этого стола не было.
Также пропали и кривые стопки учебных пособий, под которыми тонуло старенькое пианино в углу. Машинописные листы с пропечатанными кляксами чернил, исписанные, исчирканные формулами тетрадки на двенадцать листов, наполненные заметками и личными теориями гроссбухи, желтые методички, будто телепортированные из советских времен, и новые, блещущие белоснежным лоском буклеты – всё это испарилось вслед за родным столом.
Теперь в углу стояло всего лишь пианино, а не кенотаф прорывных идей провинциального физика. Без бумажного хаоса оно выглядело безлико, скучно, чуждо.
Алина Спиридоновна появилась с двумя большими кружками в руках.
– Ну, чего ты медитируешь?
– Стола нет.
– Того, за которым вы кривлялись? Он давно иссох. Ножка подломилась. Мы его выбросили за ненадобностью.
– Вижу…
– Давай, выдвигай его сменщика.
У выхода на лоджию притаился цветастый кофейный столик из «Икеи». Его Андрей воспринял чуть ли не как личного врага – и пододвинул ближе к дивану скрепя сердце. Алина Спиридоновна поставила кружки, вновь отправилась на кухню, а вернулась с открытой коробкой конфет (не Андреевых) и пакетом печенья.
Волошин не удержался и уточнил:
– В смысле – за ненадобностью? А где теперь вы занимаетесь с новым поколением школоты?
– Да нет больше школоты. Я и из школы уволилась три года назад.
– Как так?!
– Ну а ты хотел, чтоб я там свой маразм встретила? Нет уж, дудки. К тому же, когда Арина Васильевна скончалась, острая необходимость в работе отпала сама собой.
При упоминании покойной матушки учительницы, которую Андрей так ни разу и не увидел, ему стало совсем неловко. Волошин спрятал руки в карманы джинсов, потупил взгляд.
– Извините.
– За что? Это ж не ты старушку к праотцам отправил. К тому же мама ушла на девяносто седьмом году! Длинную жизнь прожила СКАЧАТЬ