Времена года. Лето Кетцалькоатля. Игорь Голубятников (Паломарес)

Чтение книги онлайн.

      Толику песня понравилась. Он её, в отличие от крокодильих слезливых виршей, понимал, а потому свернулся под убаюкивание размеренной мелодией клубочком на кушетке и мигом заснул…

      Во сне он торжественно, под руку, вёл белокурую Ленку в фате и подвенечном платье прямиком из туалета в обеденный детсадовский зал. А вместо органного марша Мендельсона их сопровождала накатывающими волнами прибоя давешняя «Песня о друге».

      Зал был празднично украшен развешанными там и сям гигантскими блестящими обёртками от конфет «Ирис Кис-Кис», «Гусиные лапки» и «Мишка на Севере».

      Сами конфеты лежали соблазнительными горками на праздничных столах по соседству с подносами с шоколадным печеньем, фруктовой пастилой и алюминиевыми суповыми мисками, до краёв наполненными сгущёнкой.

      С другого конца зала невесть откуда прилетевший Змей с улыбкой в 64 попарных клыка разгонял огромными крыльями застоявшийся спёртый воздух непроветриваемого в холодный сезон садика. Голова у него, в отличие от сказочного Змея Горыныча, была лишь одна, но зато какая!

      Она была богато, как новогодняя ёлка, украшена серебряными и золотыми гирляндами. С ушей свисали пудовые нефритовые серьги, а ноздря, на манер бычьего кольца, была проткнута чисто обглоданной костью ягуара.

      Толик с изумлением разглядывал неописуемо величественного в своей первобытной мощи и невыразимо, до мелкой непроизвольной дрожи в коленях, ужасающего Змея.

      Он усилием заставил себя отвёсти взгляд от демонического гостя. Тут же учуял идущий от невесты восхитительный запах земляничного мыла, улыбнулся во сне, и мать, не спускавшая с него глаз уже битый час, тоже посветлела лицом, смахнула набежавшую слезу.

      Вспоминая историю с незавершённой женитьбой, он с грустью выдохнул…

      На горизонте меж тем показалась прикорнувшая одним бочком на песчаном берегу баржа, приспособленная для приёма туристических теплоходов и, чуть поодаль, в двухстах от неё метрах – трёхэтажный бело-зелёный дебаркадер.

      «Метеор» начал сбавлять ход, плавно опускаясь с крыльев на днище. Капитан включил сирену, отогнавшую за корму с полсотни галдящих, мечущих на головы зевак жидкие бомбы возмездия чаек и крачек, а Толик всё ещё продолжал улыбаться, вспоминая своё первое невинное предложение.

      – «Интересно, а как бы на моём месте поступил дед?»

      Он попытался мысленно представить себе деда в детском саду на карантине. Со спущенным до щиколотки чулком. Образ не вырисовывался.

      Дед не был коммунистом, и насколько Толик помнил, никогда и не стремился им быть. Но патриот он был взаправдашний, причём больше патриот той России, которую знал ещё с царских времен и о которой иногда вспоминал за вечерним неторопливым чаем.

      Его редкие рассказы о прадеде – начальнике железнодорожной станции, об интеллигентных, требовательных, но и доброжелательных учителях городской гимназии, куда он поступил в 1917-ом году, и о крестьянах, почтительно снимавших СКАЧАТЬ