эгоистическое присвоение имущества, родственные связи, и вернуться назад – после чего отработать год на конвейерной ленте, вовлекаясь в коллективную организацию существования. Устойчивых к благому воздействию паломничества изгоняли в лесостепь, параллельно лишая всех прав и состояния, а нарушивших клятву изгнания хоть раз – прилюдно клеймили на центральной площади, призывая граждан быть свидетелями великой катастрофы падения человека. Вот и сейчас, проходя мимо главной улицы, Дион ощутил запах воспоминаний из детства, когда точно такой же малый, как тот что слева, среди высоких, потных тел, слышит вопли, шипение, чтение молитвы, благовония и запах жареного мяса. Он вспомнил об «автоматизмах», но не мог отделаться от приятного ощущения соучастия. То, что роднит с иными людьми, гуманистическая чувствительность к их запросам, «естественным» культурным нуждам – увы, в последнее время в новой столице происходили перемены, и он не всегда понимал, к чему они ведут. Диону оставалось неясным, как принципы товарищества могут навредить коллективизму, а благородству – непринужденность. На личном примере он показал, как удачно комбинируется и то, и другое. «Человек – это мечта о несбыточном». Впрочем, он судит с высоты своей колокольни, чей горизонт упирается в ближайшие высотки. Для подобных каверзных вопросов он выучил наизусть понятие здоровья, выдвинутое Институтом фильтрации и коррекции. Да и в среде широких кругов господствовало определение, что здоровый человек – в том числе и человек нормальный. Здоровье шире нормы, норма условна, но с ней опасно заигрывать. Здоровье, включающее отклонение части показателей от нормы, «здорово», если в нем наличествует принятая степень функциональной адаптации к природной и социальной среде, оно – неразрывная нить, повисшая между «идеальным здоровьем» и «практическим здоровьем». Дион ощупал затылок. «Ну и мозговоротилка!». Терминология давалась ему с трудом, но он добился того, что это определение плотно вжилось в память.
Рядом достраивался спиралевидный контур алмазной башни. «Скрижаль…». Классическая религия была отринута, как бесполезное сумасбродство. «Пока мы падаем перед богами на колени, не стать человеку самостоятельным, он будет нежиться в пеленках, прижимая голову при всякой потусторонней опасности, ища неземного авторитета, сверхприродного покровительства, он впадает в крайние формы помешательства, ипохондрии, навязчивых представлений о небесной помощи и каре за несовершенные преступления». Боги-символы, одухотворенные предметы, живые стихии, советующие и направляющие человека в трудную минуту, постепенно отмирали, как рудимент. Ненужный орган, уходящий в небытие эволюционной прогрессией.
Однако, успех по выпалыванию «неполноценности» был достигнут лишь частично. В городе с открытой инфраструктурой, постоянным притоком и оттоком мигрантов,
СКАЧАТЬ
