– Попридержи-ка язык, боярин! Не твоя это забота. К тому же Малфрида скоро сюда приедет, вот тогда погляжу, кто посмеет ее дочь холопкой звать.
Княгиня жестом отпустила Сфирьку, но сама призадумалась. Она уже не единожды гонцов за Малфридой отправляла, но те возвращались ни с чем – лишь руками разводили. Поэтому Ольга и послала за чародейкой Свенельда. Понимала, что не в радость ему ездить туда, где былая суложь его живет, – и счастливо живет, в ладу с мужем, все это знали. Да и казалось порой Ольге, что не остыли чувства к ведьме у ее верного Свенельда. И все же отправила… Может, хотела в очередной раз убедиться, что даже чары Малфриды не отвлекут от нее самой пригожего варяга? Хорошо знать, что тебя кто-то любит столь долго и преданно. От этого любой бабе жизнь ярче кажется. И сколько бы Ольга ни уверяла себя, что нет ей дела до переживаний Свенельда, а ведь будто испытывала его всякий раз. Хотя самой себе давно дала зарок: как бы ни был хорош, прославлен и предан Свенельд, для нее он лишь подданный. Она его сама возвысила, считается с его словом, однако о большем пусть и не мечтает. Ольга сама с этой мыслью свыклась. Даже когда-то бившееся в присутствии Свенельда глупое сердце… поумнело, что ли? Или сама она уже стала так стара, что обычные людские страсти ее уже не тревожат? Ибо живет Ольга давно, Свенельд еще и не родился, когда она княгиней при Игоре стала. А все цветет, любо в зеркало полированное на себя глянуть, любо наряды примерять, уборами драгоценными себя украшать. Ну да то все живая вода чародейская. А вот ум у княгини уже бабы пожившей. Ее взглядами любовными не смутишь. Ибо она – государыня. А Свенельд – ее верный человек, с которым и посоветоваться не помешает, и поручение особое дать. Поэтому Ольга решила, что именно Свенельд ее в далекую Византию сопровождать будет. Как и Малфрида. Без верной и сильной ведьмы Ольга как-то опасалась в такие дали заморские отправляться.
Но согласится ли та? За годы общения с ведьмой они сблизились, порой даже просто болтали о всяком – как простые бабы у колодца. Но простыми обе не были. И Ольга понимала – пусть Малфрида и своевольна, пусть дика и непредсказуема, но все же как ни погляди – подруга. А иметь подругой столь сильную чародейку Ольге ох как выгодно было! И за какое бы дело княгиня ни бралась – ездила ли по градам и весям земли своей, подчиняла ли где кнутом, а где пряником князей удельных, вводила ли вместо исстари принятого на Руси полюдья установленные уроки[32], повелевала ли дань свозить на погосты[33] ею обозначенные, правду[34] единую вводила ли по всей Руси, – всегда перво-наперво просила Малфриду поворожить, подсказать, поколдовать, а где и чары навести на непокорных, постращать кого мороком-наваждением, чтобы опасались и слова сказать против указов Ольги не посмели. И Малфрида никогда ей не отказывала, всегда помощницей верной была. И хоть по-прежнему чародейку недолюбливали и побаивались, однако тронуть ее не смел. Ведь самой правительницы волхва!
Вот и теперь Ольга надеялась на помощь Малфриды в дальней поездке. Ранее Русь СКАЧАТЬ
32
Урок – фиксированный размер дани, введенный княгиней Ольгой вместо существовавшей ранее системы полюдья, когда князь с дружиной ездил по своим племенам и брал сколько где посчитает нужным, что часто приводило к злоупотреблениям.
33
Погост – место, куда с округи свозили дань. При Ольге Русь системой погостов была разделена на административно-территориальные округа с центром на погосте, где находился ее ставленник, который и принимал определенную по уроку дань.
34
Правда – так на Руси называли закон. У каждого племени был свой, полная попытка создать единый закон для Руси (правду) была произведена лишь при правнуке Ольги Ярославе Мудром.