Бумажные души. Эрик Аксл Сунд

Чтение книги онлайн.

      А другая одежда?

      Не могу сказать… Короткие штаны, кофта… Нет, не могу точно сказать. Во всяком случае, что-то темное.

      Итак, Рикард, Йонни Бундесона застрелили не вы?

      Вот уж нет”.

      Шварц нажал на паузу и исправил грубую ошибку: вместо “Йонни” он случайно написал “Рикард”. Шварц вздохнул и снова запустил запись.

      “Какие наркотики вы продаете? Героин, амфе-тамин, траву, таблетки? Вам случается ссориться из-за денег?

      Я не буду отвечать на этот вопрос”.

      Шварц отметил в записи, что молчание длилось десять секунд. Потом Жанетт задала очередной вопрос.

      “Вы не знаете, кем мог быть этот парень с бородой и в кепке?

      Понятия не имею.

      Клиент?

      Нет… Или, я… Может, Йонни и был дилером, а я – нет”.

      Йонни больше не дилер, подумал Шварц. Трудно что-то продавать, когда тебе полголовы снесли.

      Инспектор уголовной полиции Йимми Шварц снял наушники, и внешний мир вернулся к нему глухим шумом шоссе.

      Жанетт Чильберг смотрела в окно. За слоем серой пыли и трещиной, оставленной камнем, плыло небо, на котором не было и следа светового загрязнения, как бывает над районами высотных домов. Здесь небо было усеяно звездами, и белый свет делал рельефными луга, озера и перелески. В тонкой полоске над чернотой пейзажа висела холодная луна.

      За окном потянулись окраины Салема; машина катила вдоль выстроившихся рядами, похожих на коробки построек. Колесо попало в выбоину на асфальте, и машину тряхнуло, отчего стало ясно: они въехали в другой мир. В мир, где не принято растрачивать деньги налогоплательщиков на общегородские нужды.

      Проехали мимо спортплощадки с ржавыми футбольными воротами без сетки; уличный фонарь освещал стену стоявшего рядом таунхауса. Кто-то написал на ней “Ненавидим всех”.

      Без восклицательного знака, подумала Жанетт. Короткой летней ночи не хватает на крик о помощи, она может вместить лишь усталую констатацию факта.

      Ненавидим всех.

      Молчание нарушил Шварц.

      – Черт, ну и депресняк тут.

      И это тоже констатация, к которой нечего прибавить. Машина повернула к Салему; Шварц продолжил светский разговор:

      – Кажется, отсюда до города далеко… Сколько? До Стокгольма – километров двадцать пять?

      – Двадцать восемь километров, – уточнила Оливия, поворачивая на перекрестке налево.

      – И еще тысяча – в уме, – проворчал Шварц. – Наверное, отсюда до Стокгольма кажется дальше, чем от Кируны.

      Дорога сделала крюк, по одной стороне тянулся лес, по другой – одинаковые виллы из красного кирпича, выстроенные в семидесятые годы. Потом строения стали реже, а деревья – чаще.

      – Вон там. – Олунд указал на уличный фонарь на разворотном кругу.

      В конце улицы, перед маленькой виллой, стоял черный внедорожник, посеревший от летней пыли; левее разворотного круга угадывались СКАЧАТЬ