Максим заворожено глядел на цыганку, тщетно пытаясь найти хотя бы какой-нибудь мелкий изъян в её внешности. Прямой, точёный носик, высокие скулы, обтянутые нежной кожей цвета золотистого персика. Чувственный рот, с припухшими, как у обиженного ребёнка, губками, горящие угли больших миндалевидных глаз, смотрящие из-под изогнутых чёрных бровей. Таких глаз за свои восемнадцать лет он ещё не встречал, хотя девчонками начал интересоваться не по годам рано. Вокруг чернеющей бездны зрачков маленькими солнышками расположились золотые ободки с зазубренными, острыми лучиками. Тёмно-серые глаза за этими золотыми прожилками по мере удаления от зрачков становились всё темнее и темнее, так что края радужных оболочек были уже такими же чёрными, как и сами зрачки. В их непроницаемой глубине, за частоколом длинных ресниц, вспыхивали и тонули яркие золотистые звёздочки. Ошеломлённый неземной красотой, Максим застыл, как вкопанный.
– Подойди, не бойся.… Не цыганка я, сербиянка… Всё про тебя знаю. Дай ладонь. Расскажу твою жизнь, ничего не утаю!
Чарующий тембр голоса Эсмеральды поразительно гармонировал с её красотой. В этом завораживающем потоке звуков проскальзывали бархатные нотки, необъяснимым образом сочетавшиеся с властными интонациями. Взяв Максима за руку, она отвела его от рыночных ворот на непокрытый водой островок возле решётчатой ограды городского сада. Мальчишка, впервые столкнувшийся с уличной цыганкой, несмотря на своё природное нахальство, заметно робел, а может просто был наповал сражён её красотой. Происходящее ужасно интриговало его, но на всякий случай он бойко соврал, что денег у него нет. Эсмеральда в ответ ласково улыбнулась и, внезапно став очень серьёзной, заглянула ему в глаза.
– Судьбе не платят. Судьба денег не берёт.
Произнеся это, сербиянка взяла его левую руку чуть ниже локтя и развернула её к себе. Скользнув взглядом по линиям ладони, она облегчённо выдохнула, словно опасалась увидеть там что-то не то, а он зачарованно смотрел на её длинные, как у пианистки, пальцы, на тонкие и нежные запястья. Кожа Эсмеральды имела чудесный золотистый оттенок лёгкого южного загара. Ни колец, ни перстней, ни монист, ни серёжек на ней не было. В какой-то момент окружающий мир для Максима исчез, просто перестал существовать. Пропало абсолютно всё, остались лишь он, она и ощущение какой-то тайны, укрывшей их с головой. Остались её глаза, её голос и неповторимый пряный запах её волос, запах свежести и чистоты. Неподражаемый аромат юности. И оглушительная тишина, ни единого лишнего звука…
– Ты станешь военным, – заворковала сербиянка, и её голос вывел мальчишку из оцепенения.
– Точно! Через четыре дня в войска, – Максим СКАЧАТЬ