Улыбка мгновенно исчезла с лица отца.
– Если сказал едем, значит едем.
Мать набрала в лёгкие воздуха, потом оглянулась на Кирю.
– Кирилл, сходи пока в магазин, купи молока.
Он посмотрел исподлобья.
– Никто молоко в доме не пьёт и незачем в дорогу. В тэцэ схожу.
Он метнулся в свою комнату. Быстро одеваясь, он схватил повседневный рюкзак, из чёрной джинсовой ткани с рисунком барда, играющего у костра, и засунул туда куклу. Натянул кеды. Быстро оглядел комнату. Они должны пуститься в бега. Такого ни разу не было. Но было ясно, что такое должно случиться. Что ещё взять с собой? Мобильник? С собой. Паспорт? В рюкзаке. Он выскочил из комнаты, пересёк залу, стараясь не слушать звуки ссоры из комнаты родителей.
В торговый центр он не пошёл, развернулся, обогнул дом и оказался во дворе. Двор был окружён с трёх сторон – их дом, кафе и гаражи. С четвёртой стороны дорога, а за ней большой двор, огорожённый длинными домами. Потому их двор напоминал небольшой закуток, практически необустроенный, кусочек парка.
В углу, где вчера возился незнакомец с пронзительным взглядом, не было никаких видимых следов, кроме чуть сдвинутой крышки канализационного люка. Киря ещё раз обошёл дерево, стараясь помнить о хлипкой крышке люка. После второго осмотра, он заметил яркое пятно среди ветвей. К одной из нижних веток, хотя Кире пришлось стать на цыпочки, чтобы дотянуться, был привязан бирюзовый шейный платок.
Если бы у тебя были мозги, ты бы оставил всё, как есть.
Но мозгов у меня нет. Киря отвязал платок и запихнул его в карман джинсов. На ту же ветку он посадил безглазую куклу. Почему-то на душе стало легче.
Да, мозгов у тебя точно нет.
Он зашагал по улице, насвистывая. Купил шоколадный батончик в ближайшем продуктовом.
Дома повисла напряжённая тишина, после скандала родители не разговаривали друг с другом, лишь мать бросила Кире:
– Иди, собирай вещи, выезжаем сегодня, до сентября будем в поездке.
Вещи Киря собрал в дорожную сумку на колёсиках. Собирались все быстро и уже через полчаса грузились в тёмно-синий фольксваген. Отец был мрачен и с матерью они практически не говорили, но Киря понимал, что причина напряжения в воздухе не скандал, а причина, по которой они уезжали – это было бегство.
Никто не говорил, куда они собираются поехать. Мысленно Киря мог даже разыграть диалог с матерью, если он осмелится задать вопрос: «Приедешь – увидишь», «Тебе сказали, на отдых». Скорее всего, родители и сами не знали, куда поедут.
Они могли бы тебя предупредить.
Они могли бы меня предупредить. Я бы взял харддиск с компьютера, ведь, кто его знает, мы можем и не вернуться.
Киря смотрел в окно, почти не замечая проплывающих мимо улиц севера Москвы. Внутри у него поднималась кислая волна раздражения на родителей, которые всё всегда пытались решить за него. Потом чувство неполноценности: если бы он вёл себя более по-взрослому, возможно, они не обращались СКАЧАТЬ