– А сейчас я вас послушаю…
Снимаю с шеи стетоскоп прикладываю к области сердца, сосредотачиваюсь.
Он хищно, очень внимательно за мной наблюдает. За каждым моим действием. Будто мечтает сожрать, в самом деле.
– Как себя в целом чувствуете?
– Как огурчик. Хоть в космос.
– Радует ваш оптимизм.
– А меня ты радуешь.
– Со мной на вы, пожалуйста. Варвара Дмитриевна! – колко рублю. Сама задыхаюсь. Эмоции уже на разрыв.
– Оу… Варвара. Дмитриевна, – смачно перекатил на языке моё имя, как сладкую конфету. – Зачётно. Но молодая ты слишком для Варвары. Мне нравится Варя. Нежно, с теплотой. Сколько тебе лет?
– У врача нет возраста, только его опыт.
– Острячка! И гордая. Мне нравится. Как же я от тебя кайфую, малышка! От каждой секунды взгляда на тебя, твоего голоса, образа… Глаз красивых, как небо…
Я стараюсь, я правда стараюсь быть стойкой, непробиваемой как сталь для его банальной лести, но он меня пробивает. Наповал сражает. Едва держусь. А в душе уже всё кипит, как лава.
– Жалобы есть?
– Курить хочу…
Глаза закатываю.
– И трахаться.
– До свидания! – дёргаюсь, уже собираясь встать и навсегда покинуть клинику, Вяземский притормаживает.
– Ладно, прости! Шутка. Ляпнул сдуру. Идиот. Бывает. Всё понял, с тобой иначе надо. Хрупкая ты, нежная, ранимая. Что ж, буду по-другому пытаться, если смогу. Я не романтик, Варвара, но любым способом хочу получить желаемое.
Так и думала. Не романтик, а просто наглая сволочь.
Продолжаю, по крайне мере пытаюсь игнорировать этого «романтика недоделанного», не предавая значение его словам.
– Так, сейчас девочек из лаборатории позову, пусть кровь возьмут.
Поднимаюсь с кровати, а он за руку хватает, крепко сжимая. Бесцеремонно, в упор рубит.
– Пошли на свидание.
– Отпустите меня, – попробую вырваться. Мертвая хватка. Адреналин начинает захлёстывать нещадно, словно на убой.
– Ответ: да, нет?
– Нет!
– Зря! – рыкает, откидывая мою руку грубо. Злится. – Чего ты хочешь? Сколько денег? Назови цену!
– Всего доброго, отдыхайте! А у меня ещё много дел.
– Твои дела – это, блять, я!
Я почти бегом из палаты лечу, а позади слышу глухой удар. Кажется, это была прикроватная тумбочка и она встретилась с мощным мужским кулаком. Надеюсь, осталась целой.
Маша говорила, что, когда я ушла на больничный на один день, уже один раз в палате Вяземского меняли мебель.
Пора начать пить анаприлин…
Ненавижу этот час!
Плююсь в уме, останавливаясь возле двери ненавистной палаты с золотой цифрой «1».
Ладно, Иванова, в конце концов это исчадье не вечно будет здесь лежать. При хорошем раскладе, Вяземского выпишут уже СКАЧАТЬ