Рассказы о любви и смерти. Руслан Дзкуя

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к двум часам дня мне обязательно нужно было попасть на Погодинскую улицу. Опоздать я никак не мог: там находилась контора, где мне посулили работу, и, понятное дело, на разговор следовало явиться ровно в назначенный срок.

      Раньше я там никогда не был, но примерно представлял, где это – в районе Новодевичьего. От метро вроде бы недалеко, я смотрел по карте, но, поднявшись наверх, я всё-таки решил спросить дорогу: что блуждать понапрасну. Тем более улица там с забавным названием – «Десятилетия Октября». Поди разберись, куда она ведёт: к монастырю, куда мне нужно, или наоборот.

      Наудачу мне сразу же попалась женщина приличного вида, пожилая, так что можно было надеяться: она-то знает, где тут что. Я спросил её, правильно ли иду к Погодинской, и оказалось – правильно.

      На улице было чудесно. Сирень распустилась, и черёмуха в цвету стояла. Главное же, дышалось легко. То ли настроение было такое, то ли правда воздух был свежим. Вот только небо стало темнеть, и, похоже, гроза собиралась (что для мая вообще-то немудрено). Но мне и это было здорово. Я бы сейчас не отказался и под дождь попасть.

      Я миновал Малую Пироговскую, потом Большую, и, насколько я запомнил объяснения, вот-вот должен был показаться поворот как раз на нужную мне Погодинскую улицу. И тут у самого края тротуара, возле дерева, белого от цветов, увидел я лежащего человека. Он лежал навзничь, запрокинув голову (пьяные так не лежат), и не двигался. Возле него стоял таджик в оранжевой форменной куртке и явно не знал, что делать. А больше не было никого.

      В Москве умирают часто. В метро, в троллейбусах, просто на улице. Недели не проходит, чтобы ты не наткнулся на кого-то, упавшего без чувств. И не потому, что жизнь здесь как-то особенно трудна и опасна, а просто народу много, и всегда что-нибудь случается. Уверяю вас, только московский житель мог написать, что человек смертен, и внезапно смертен.

      Признаюсь, я бы прошел мимо, в конце концов, чем я могу помочь, да и спешить мне надо, но человек вдруг пошевелился. Я подошёл. Он дышал тяжело, ртом, но глаза его были открыты – он был в сознании. «Что с ним?» – спросил я таджика. Тот пожал плечами и пробормотал что-то невнятно – не разобрать, что. Я еще подумал с досадой: «Здрасьте, пожалуйста, этот ещё и по-русски толком не говорит».

      Человек, лежавший на асфальте, был бомж. На нём был плащ, явно вытащенный из помойки, брюки от костюма в полоску, грязные, но не драные, а ещё невесть откуда взявшиеся рыжие башмаки с круглыми носами – очень приличные на вид, модные даже. Лежал он молча. Он попытался было поднять правую руку, я думал, хочет показать что-то, но у него ничего не вышло, и тут я сообразил, что левая-то рука у него совсем не двигается. Похоже, его удар хватил.

      Я пригляделся к нему и увидел, что он красив. В самом деле красив, несмотря на весь свой оборванный вид. Лет шестидесяти, полноватый, с густой черной бородой, с ясными глазами и высоким лбом. Был он бледен, но что меня особенно удивило, лицо его было чистым, словно он недавно умылся.

      Стоило мне остановиться, как тут же рядом оказалось ещё трое или четверо прохожих. Из сочувствия они подошли СКАЧАТЬ