Последняя из рода Мун: Семь свистунов. Неистовый гон. Ирина Фуллер

Чтение книги онлайн.

      – Я не понимаю, – всплеснула она руками, – о ком ты переживаешь на самом деле: обо мне или о нем? И какое тебе дело до всего этого?

      – Он мой брат, я не могу позволить тебе убить сына моей матери. Как я буду смотреть ей в глаза?! Но и за тебя беспокоюсь. Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось. И уж тем более чтобы вновь член моей семьи причинил тебе вред.

      Элейн несколько секунд молча оглядывала Оддина с ног до головы.

      – Ты раздражающе правильный. Просто Благочестивая Анна. Что с тобой не так?

      Оддин прижал руку к груди и склонил голову в шутливом раскаянии:

      – Я понимаю, о чем ты: умен, силен, хорош собой, с отменным чувством юмора, с высокими нравственными качествами и подвешенным языком. Кажется, что идеальных людей не бывает, но вот он я…

      – Можешь не продолжать, – покачала головой Элейн. – Твой порок – гордыня.

      – Еще я не прочь вкусно поесть и вообще хорошо провести время, – добавил Оддин. – Служители Света обычно этого не одобряют, но, зная о том, что и у меня есть недостатки, люди легче переносят мое общество.

      Она устало прикрыла глаза. Карта подсказала: попытка убить Ковина может означать ее смерть. И теперь Элейн, кажется, даже знала, кто стал бы оплакивать ее.

      Оддин выжидательно смотрел на нее, чуть склонив голову, будто пытался заглянуть в душу.

      – Мне нужно вытянуть еще одну карту, – приняла она решение.

      – Ты не думаешь, что не стоит отдавать судьбу на откуп старой колоде? – Он скептически скривил губы.

      – Это не колдовство и не слепая вера. Я просто не могу разобраться в себе, а карты, – она достала их из мешочка, начав тасовать, – помогают понять, чего я на самом деле хочу.

      Они отошли в сторону, к опустевшим торговым лавкам. Оддин привязал Ветра рядом с новой лошадью, Элейн уселась прямо на деревянный стол. В спускающихся сумерках ее неторопливый ритуал все же выглядел мистически. Площадь почти опустела, где-то еще ходили люди, вдали слышались разговоры, но там, где сидели Оддин и Элейн, было тихо. Рядом горел факел, освещая вечернюю синеву теплым оранжевым светом.

      Элейн прикрыла глаза, помешивая карты и думая о своей жизни, о судьбе, о будущем. О желаниях сердца.