Через сотую долю минуты. Татьяна Георгиева

Чтение книги онлайн.

      Пусть предрассветный мрак яростен и сгущëн.

      Если мы встретимся на

      особенных фазах сна,

      я прошепчу тебе: «Мама, пристань моя, весна…

      Спасибо, что я улыбаюсь».

      И я улыбнусь ещë.

      Спасибо

      Я сижу в предрассветном сумраке. Ты – напротив.

      Твои крылья легки.

      Мои же – медленны и неподъëмны.

      Я пью чай пополам с тишиной и болью и, кроме

      того, смотрю, как в окно опускаются листья – замёрзшие

      мотыльки.

      Я стараюсь держаться прямо, но губам под улыбкой тесно.

      Неужели, Предивный, Тебе неизвестно,

      как меня планомерно раскатывает тьма?

      Что в моём королевстве

      зима…

      А в моём королевстве колосья не сжаты

      и падают ниц от вьюги.

      Витражи собора погасли. Приспущены флаги.

      Каждый дом, как крепость, расправлен

      в предчувствии битвы,

      и у каждого в доме под рёбрами сердце без забрала

      и без кольчуги.

      А во мне ничего не осталось.

      Ничего.

      Кроме малой доли отваги. Монотонного шума крови в ушах

      и молитвы.

      От усталости глаз не поднять и веки стынут.

      Но я знаю, беззвёздность пронзится багряным лучом

      и в меня вольётся ветер с высоких гор.

      Я пойму, что Ты рядом и что отныне

      без заверений долгих и огненной клятвы

      я не буду ни пленником, ни палачом…

      Если будет рука Твоя над моим плечом.

      В предрассветном пылу пахнет вереском, хвоей и мятой.

      Я сжимаю в руках остывший цветной фарфор…

      Боже мой, истинный и живой, воскресший, но прежде

      распятый,

      спасибо,

      что Ты не спрашиваешь ни о чëм.

      Возвращаясь из плаванья…

      Знаешь, когда я, возвращаясь из плаванья,

      говорю тебе «здравствуй»,

      то это не слово, а белая ветвь сирени,

      потому что оно рождено из солнечной боли странствий,

      пульсации мышц, зазеркалья памяти

      и яростных откровений.