– Ну и горазд же ты дрыхнуть! – восхищённо покачал головой Магуш и поцокал языком.
– Я тут… это… – смутился Март, окинув взглядом разорённый, будто по нему прошлась стая павианов, дастархан: распотрошённые свёртки, изрядно обедневшие корзины… – Не удержался я, в общем… У меня есть деньги, я заплачу!
– Ты что?! Какие деньги?! – возмущённо всплеснул руками хозяин. – Кушай! Кушай, на здоровье! Это всё тебе! Благодарность от пастухов!
– Пастухов? – напрягся Март. – А что произошло?
– Ты что, ничего не помнишь? Мы достали его!
– Кого?
– Максуда!
Старик хлопал замаслившимися глазёнками, и улыбка расплывалась мазком сладчайшей патоки на его и без того приторно-восторженной физиономии.
– А-а… – наморщил лоб Март, – ну да…
Что-то закопошилось в памяти при имени «Максуд», однако сознания достигали лишь невнятные обрывки образов: усыпанное отборным жемчугом звёзд чёрное небо, давящие – до нехватки воздуха в груди! – стены-тиски горного раскола, воронкообразная впадина и плотоядный оскал её щербатой кромки… И вдруг – промелькнувшая быстро, но очень чёткая картина: свёрнутый набок громадный валун и бездонно-тёмное, вобравшее весь мрак подземного мира око пещеры возле – оно глядит пристально, не мигая…
Марта передёрнуло. Ладони раскрылись сами по себе: свежие, едва подсохшие ссадины покрывали их. Почему он не обратил внимания раньше? Март коснулся пальцами сорванной кожи, провёл по разрезу, совпадавшему с одной из складок (он всегда путал, которая из них называлась линией жизни, а которая – судьбы), нажал. Капля крови выступила из ранки.
Острая боль послужила тем самым толчком, что встряхнул-таки вялую, не желавшую просыпаться память. Из вязкой ленивой мути всплыл вчерашний день и первая половина ночи, вплоть до того момента, как Март забрался в пещеру… Но что произошло дальше? Вторая половина ночи будто в омут канула: вроде чувствуешь, что вот оно, где-то здесь, прямо под рукой, но – не нащупать никак, не ухватить… И где-то в тех же сумеречных глубинах, недоступных сознанию яви, однако часто открывающихся в сновидениях, осталось ещё что-то, совсем уж смутное и неуловимое, ноющее тонкой тоскливой нотой… Хотя, возможно, этот меланхоличный призрак не имел никакого отношения ко вчерашнему приключению… Ладно, вспомнится. Со временем.
***
Ошмётки облаков, деловито сметаемые ветром к горизонту, бесследно пропадали за гребнем скалистого хребта, и небо искренне восхищало звенящей чистотой своего купола из тончайшего шёлка цвета лазури. Покров, достойный СКАЧАТЬ