Сделать жизнь. Г. А. Ильин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с дедушкой и я. Прожил он у нас около недели. Дело закончилось тем, что перед отъездом солдат вызвал мою мать в город на прогулку и там сделал ей предложение: поехать вместе с ним к нему на родину на Дунай в город Измаил. Мать отказала, а то бы вырос я на берегу Дуная в семье сапожника.

      В августе 1944 года мать переехала в нашу комнату на Волковом переулке (что на Красной Пресне), чтобы я пошёл в школу по месту прописки. Без поддержки бабушки нам с матерью пришлось туго. Иногда в доме была только картошка в мундире, на которую я уже не мог смотреть. Правда в школе нам давали завтрак: бублик и стакан горячего сладкого чая. Но этого было недостаточно. По телу пошли чирьи, завелись вши. Помогла школа. При школе был врач, он прописал мне рыбий жир и гематоген (по карточке по рецепту), и это меня спасло. Голодали многие. Кто-то в классе заболел туберкулёзом. Карточная продуктовая система просуществовала до конца 1946 года. После окончания войны жили впроголодь ещё полтора года. С тех пор я не могу оставлять в тарелке недоеденную пищу и меня коробит, когда я вижу, как теперь люди легко бросают еду в помойное ведро. Их бы к нам в те времена.

      Американская продуктовая помощь закончилась, и это чувствовалось. Мать для удобства прикрепляла свои карточки к магазину, расположенному недалеко от её работы. Работала она тогда простой чертёжницей в тресте «Энергоуголь» на площади Ногина (сейчас площадь Китай-город). Часто у неё не было времени выстаивать часовые очереди в магазине, чтобы отоварить карточки, и я ездил в магазин и отстаивал там два-три часа. Окружавшие взрослые люди меня не обижали. Все были привыкшие к очередям и уважали друг друга, а продавщицы никогда не обсчитывали и не обвешивали. Времена были суровые, могли за это и расстрелять. Продавщица сама отрывала мне нужные талоны в карточке, например, жиры (а это было либо сливочное, либо подсолнечное масло – это если повезёт, либо маргарин, либо зальц – если не повезёт), потом получала с меня деньги и отсчитывала сдачу. Было мне тогда восемь лет. Я и к бабушке ездил через всю Москву один, и никто меня не трогал.

      Ещё большие очереди, многочасовые, были одно время в сорок седьмом году за хлебом (в 1946 году случилась засуха и был большой неурожай), когда карточки на хлеб были уже отменены. Хлеб отпускали по две буханки в одни руки. Но панику быстро прекратили, поставки хлеба упорядочили. Карточки полностью отменили в 1947 году, и голод закончился. В магазинах в свободной продаже появилась икра красная и чёрная, осетрина, сёмга, нельма, крабы, колбасы варёные и копчёные. Но эти деликатесы стоили очень дорого и были нам с матерью не по карману.

      Из воспоминаний военного времени у меня осталось ещё следующее. Весной 1943 года, уже в Москве, я тяжело заболел корью с высокой температурой, провалялся несколько дней. Мать говорила, бредил. Когда очнулся, попросил яблоко. Что продали, где достали в марте яблоко, не знаю, но привезли, я съел и пошёл на поправку. Осенью 1944 года, когда мы с мамой уже жили на Волковом переулке, я ходил смотреть на пленных немцев. Их гнали по СКАЧАТЬ