Кладбище домашних животных. Стивен Кинг

Чтение книги онлайн.

      Но она только поглядела на Луиса, вряд ли узнавая его, и глаза опять закрылись. Луис устыдился своего дурацкого страха. Он почувствовал одновременно жалость и надежду. В ее глазах была боль, но не было особого выражения умирающих.

      Луис теперь дышал тяжело. Кроме телевизионных шарлатанов, никто не мог делать искусственное дыхание без труда. Хороший массаж груди поглощает массу калорий, и завтра у него будут болеть руки.

      – Могу я помочь?

      Он оглянулся. Сзади стояла женщина в брюках и коричневом свитере. Мать призраков, подумал Луис.

      – Нет, – ответил он, и тут же поправился: – Намочите тряпку, пожалуйста. Приложите ей ко лбу.

      Она пошла в ванную. Луис поглядел вниз. Норма опять открыла глаза.

      – Луис, я упала, – прошептала она. – Думала, я умираю.

      – У вас какой-то коронарный спазм. Ничего серьезного. Расслабьтесь и ничего не говорите.

      Он передохнул и снова нащупал ее пульс. Теперь он был чересчур быстрым. Сердце у нее работало, как телеграф: длинные удары перемежались с краткими, и снова все приходило в норму. «Тук-тук-тук, тук… тук… тук, тук-тук-тук». Это было не очень хорошо, но все же лучше, чем аритмия.

      Женщина вернулась с тряпкой и положила ее на лоб Нормы. Тут появился Джуд с сумкой.

      – Луис?

      – Ей лучше, – сказал Луис, глядя на Джуда, но обращаясь главным образом к Норме. – «Скорая» выехала?

      – Твоя жена звонит, – сказал Джуд. – Я не стал ждать.

      – Не хочу… в больницу, – прошептала Норма.

      – Ничего, – сказал Луис. – Пятидневное лечение, профилактика, а потом вернетесь домой. И если вы еще что-нибудь скажете, я вас заставлю съесть все эти яблоки с семечками.

      Она улыбнулась и опять закрыла глаза.

      Луис открыл сумку, отыскал исодил и вытряхнул одну пилюлю, которая могла бы уместиться на ногте его мизинца. Он зажал пилюлю в пальцах.

      – Норма, слышите меня?

      – Да.

      – Откройте рот. Я положу вам пилюлю под язык. Держите, пока не рассосется. Она немного горькая, но терпимо. Ладно?

      Она покорно открыла рот. Оттуда вырвался запах испорченных зубов, и Луис на миг испытал острую жалость к этой старухе, лежащей на полу своей кухни среди рассыпанных яблок и конфет. Он подумал, что, когда ей было семнадцать, все окрестные парни пялились на ее груди, зубы были целыми, а сердце работало, как мотор.