– Что ты о себе возомнил, ничтожество? Скоро ты будешь умолять меня о смерти, но скажу заранее – ты её недостоин. Я выверну твою душу наизнанку и разорву в клочья. Я…
– Хватит! Моя душа вывернута и порвана уже давно. Извини, тебе ничего не досталось. Но давай поговорим о другом, – Макар постучал себя по подбородку ножом, который почему-то не исчез. – Мне нужно пройти дальше, уйди с дороги или я уничтожу тебя. И не тревожь меня больше своими иллюзиями.
Кира вся затряслась как в лихорадке и, сделав шаг назад, как тканью завернулась в чёрное пламя, бушующее вокруг, оставив после себя свистящий шёпот:
– Слишком громкие речи, мальчик. Я подожду, когда ты начнёшь меня умолять прекратить. Я подожду ещё, у меня в распоряжении вечность.
Макар потёр пальцами виски и, прикрыв глаза, опустился на пол и устроился там по-турецки. Главное его оружие – это его воля и спокойствие. Всё, что Кира использовала против него, это всего лишь привидения, ложные образы, которые могут причинить вред, лишь в том случае, если разрешить им это сделать. Нельзя позволять ей марать светлые образы, являющиеся теми якорями, которые не давали ему окончательно обезуметь. Приоткрыв глаза и стараясь дышать ровно и глубоко, он негромко произнёс:
– Зато у меня нет времени, решай быстрее.
Дикий хохот послужил ему ответом. Языки тёмного огня сплелись в гигантское лицо. Кира сверлила Макара ненавидящим взглядом, безумный смех разлетался с её искажённых губ ядовитыми брызгами. Её лицо сморщилось до такой степени, что Макару показалось: ещё миг – и оно треснет и разлетится сухими осколками. Смех, вырвавшись из раскрытого рта, метался между ними безумной птицей, в то время как чёрные губы шептали слова, проникающие прямо в мозг Макара:
– Холод тоже может обжигать. Ты сгоришь в чёрном пламени, твои близкие проклянут тебя. Ты будешь вдыхать пыль и есть прах. Будешь парить сквозь боль на деревянных крыльях, а в конце тебя встретит… Конец фразы утонул в треске пламени, поглотившего её лицо.
Макар какое-то время молча смотрел на стену тёмного огня. Когда она начала двигаться на него, он перевёл взгляд на серебряный нож у себя в руках. В голливудских страшилках серебро было действенным оружием против оборотней, а может, и против другой нечисти, какой именно, Макар точно не помнил. Да и не важно, что он помнил, важно, во что он верил.
Удавка чёрного пламени сжималась вокруг него, и с каждым мигом Макар чувствовал, как челюсти холода глубже вонзаются в его тело. Он как щитом укрылся памятью о самых близких, вылавливая из мутной воды сознания золотые крупицы мгновений, недооценённых ранее, теперь ставших бесценными. К своему ужасу, он осознал, что то ли под тяжестью пережитого, то ли под давлением холодной Тьмы ему никак не удавалось увидеть лица своих жены и ребёнка, только размытые светлые образы. Дыхание начало обжигать лёгкие, холод стальными зубами вгрызался в его кожу, мясо и кости. Словно вспышки СКАЧАТЬ