И тут все начали по очереди, уже в полный голос, высказывать свои впечатления. Особенно девочки. Мы с Наташей жадно слушали, стараясь ничего не упустить.
– Я так офигела, когда он зашел!
– Я тоже! Как будто дар речи потеряла!
– Пипец, он такой огромный.
– Я в жизни таких не видела.
– Да-а-а. А глаза видели?
– А плечи? Рубашка вот-вот порвется.
– А волосы? Наверняка перекись. И что за длина?
– Он так странно разговаривает.
– Да, почти без эмоций. Я еле как в себя пришла, вообще не ожидала такого поворота.
– Голос у него, прямо как у Жеглова, – вмешалась я в общее щебетание.
На меня обернулись непонимающие лица.
– Как у кого?
Я опешила. Наверное, не расслышали.
– Жеглова.
– Кто это?
Нет, не утешай себя, они все расслышали.
– Ну, Глеб Жеглов и Володя Шарапов, – вяло ответила я, стараясь не запеть. – За столом просидели не зря…
– О ком ты говоришь?
– Ну как же? «Вор должен сидеть в тюрьме! Я сказал!»
Тщетно. В глазах одногруппников не проскочило ни искорки понимания. На меня смотрели, как на идиотку. Мне хотелось засмеяться и заплакать одновременно.
– Опять ты о своих доисторических сериалах?
– Это многосерийный фильм. И он советский.
– Про войну, что ли?
– Если в твоем понимании «военный» и «советский» – одно и то же, то да, про войну.
– Ой, да какая разница? Все равно такую чушь никто не смотрит.
На этом все от меня отвернулись и продолжили бурное обсуждение в своем кругу. Выглядело это так, будто мне поставили диагноз. Выбросили паршивую овцу из стада. В тот момент я ощутила, как стул подо мной нагревается до неприличной температуры. Я была готова рвануть на реактивной тяге прямо в просторы космоса, но напарница накинула на меня ремень безопасности, словно лассо.
– Ли-из, спокойнее, – сказала Наташа, осторожненько так. – Под тобой же стул плавится.
– Теперь ты видишь, с кем я имею дело.
Стена недопонимания между мной и группой стала толще еще на десять метров. Но их это не заботило. У меня пылало, а они даже не заметили, как близко к краю обрыва только что подошли. Каких усилий мне стоило смолчать, знала только Наташа.
– Может, фамилия Высоцкий сказала бы им больше, чем Жеглов, – подруга постаралась меня успокоить.
– Да какая разница.
Природный запас терпения и снисходительности во мне подходил к концу. Одна простая причина помогла мне взять себя в руки. Если бы я начала спорить с ними, приводить конструктивные доводы в свою пользу, меня незамедлительно обозвали бы хейтером современной культуры, и на этом бы кончилось.
Наговориться все СКАЧАТЬ