Попадая сюда, Ролан раз за разом замечал, что все здесь будто было пропитано звонкой жизнью и забытым многими веками назад духом юношеского бунтарства, подавленным беспощадным алгоритмом взращивания людей в отсутствие атавизма семьи, что полностью утратил необходимость и не мог обеспечить подлинной свободы личности.
Фигура Сарджерта приблизилась к парадному входу главного здания университета, несколько десятков студентов в серых элегантных костюмах на манер академических, но в тоже время лишенных церемониальных атрибутов радушно поприветствовали героя, синхронно приложив ладони к сердцам, где красовался пышный герб университета. Здесь учились люди разных возрастов, поскольку многие получали уже далеко не первое и порой даже не десятое образование. Полный курс обучения, за период которого удавалось овладеть несколькими дисциплинами в совершенстве и выучиться говорить на десятках языков старого мира, составлял около полугода, а при желании мог быть усвоен всего за пару месяцев, что в сравнении с целой вечностью, дарованной бессмертием, – ничто.
В скором времени мужчина в красном посреди серых кителей оказался во внутреннем дворе, откуда можно было наблюдать за мнимыми монументами великих мыслителей древности, каждый из которых охотно общался со студентами на любом языке, хотя уже очень давно и он стал малозначительной условностью. Компьютеризированный мозг человека позволял ему воспринимать информацию на любом языке, а ноополе вовсе воспринимало все это в виде цифр двоичного кода, который было крайне затруднительно воспринять без помощи своих мнимых слуг.
Доктор Сарджерт преподавал лингвистику, но в новом мире эта дисциплина имела больше общего с историей или скорее культурологией, нежели с живыми языками, ведь вездесущая и бессмертная бог-машина сохранила эту науку, чтобы заниматься изучением древних текстов и переводами мертвых довоенных языков.
– Доктор Сарджерт, простите, – незнакомый и скорее даже детский голос совершенно неожиданно окликнул Ролана, на что тот остановился и, обернувшись, попытался отыскать источник шума, но, к собственному удивлению, не смог этого сделать.
– Доктор Сарджерт, – повторился снова неизвестный, в этот раз его голос был ровнее, и герой вдруг обнаружил, что прямо перед ним стоит мальчишка лет двенадцати, чьи серебристые волосы горели в лучах света, вероятно, что этот необычный оттенок был естественным и выбранным по неведомому алгоритму при конструировании очередной серии граждан. СКАЧАТЬ