– Нравлюсь? – дернул грудной мышцей.
– Нет.
– А по взгляду и не скажешь. Будто оседлать меня готова. Ты только скажи, я всегда готов.
– Я же сказала, нет! – рявкнула.
Главное, чтобы не заметил, как покраснела моя шея и ускорился пульс.
– Ну-ну.
Фыркнула от его наглости. Прям Милон Кротонский, тоже мне.
– А ты у нас тогда кто, Мийя?
О боже, я что, говорила вслух? Дурная привычка, оставшаяся после учебной практики в теплице. Вот что с нами делает одиночество.
– Не переживай. Это тебе точно не грозит, красивая, – подмигнул и протянул ко мне руку.
Опять лапы свои распускать удумал, гад ползучий. Отшатнулась и словила его ироничный насмешливый взгляд.
– Полотенце, может, отдашь?
Покраснела. О черт, опростоволосилась. Теперь будет думать, что нравится мне. Качок недобитый.
Кинула ему полотенце и сбежала обратно на кухню. Вслед донесся самодовольный смех.
Кофе за время моего отсутствия убежал, так что пришлось заваривать новый.
– На кого учишься, краса?
Подпрыгнула. Обернулась и еще сильнее разозлилась. Даже не удосужился одеться. Обернул полотенце вокруг бедер и явился так на кухню. Отодвинул по-хозяйски стул и вальяжно сел, раскидывая ноги в стороны. Махровая ткань натянулась и обозначила его причиндалы.
– Не ваше дело, – буркнула, отворачиваясь к плите и размешивая кашу в кастрюльке.
Даже не могу пристыдить его приличиями. После нелепой сцены у ванной подумает еще, что я падка на его грубый избитый флирт.
– Какие мы бу-бу-бу.
– Вы ведете себя не по-взрослому!
Потеряла терпение, развернулась и топнула ногой, глядя на этого наглеца, не желавшего покидать кухню. Мужчина вдруг встал со стула, выпрямляясь во весь рост, и я испуганно сглотнула. Крупный, словно скала, он производил пугающее впечатление. Его плечи развернулись вширь и, казалось, заняли всё пространство немаленькой кухни.
– Марат Ра-рамисови-вич…
Страх так сильно сковал меня, что я стала заикаться, пытаясь выговорить его отчество. Выставила одну ладонь вперед, а второй облокотилась о разгоряченную плиту.
– Ай, – отскочила, дуя на руку и видя там зарождающееся покраснение.
– Осторожнее, краса, – подскочил ко мне и помог промыть ладонь под проточной водой.
Как только острая боль прошла, до меня дошло, что он прижат ко мне чересчур близко. Так плотно, что я ощущала его горячую кожу даже через одежду. Развернулась, пытаясь отодвинуться, но он нависал, держа обе ладони по бокам от меня.
– Я Белль, не Мийя. У вас с памятью проблемы? – наехала, хмуря брови и глядя на его переносицу.
Дядя всегда называл меня ежиком. Такая же ершистая и иглоопасная, особенно когда смущаюсь. Защитная реакция организма, СКАЧАТЬ