Зачем ангелам тапочки. Светлана Щелкунова

Чтение книги онлайн.

      – Вот что! Одевай Давай напяливай их на себя!

      – Зачем же? – а сам уже покорно закреплял крылья. – Вы мне не поможете здесь и здесь?

      – Все? Готов, ихтиандр долбаный?! А теперь, – мужик поднажал, и окно с грохотом отворилось, впустив стайку испуганных снежинок, – теперь лети, козел! А то сам знаешь, что будет.

      – Постойте! Вы не понимаете! Мне ее крылья не подходят. Мне нужны свои.

      – Ну ты тупой! Лети, тебе говорят!

      Небушкин стоял на подоконнике, в глубине души надеясь на чудо. Перекрестившись, приготовился он к прыжку. Серьезный, желая ускорить процесс, ударил Матвея по спине. Что-то хрустнуло, крылья, оторвавшись, со звоном упали на пол, рассыпавшись на тысячи осколков. Они были из стекла. Сколько трудов пропало! Жалко! Жалко и себя, как когда-то в детстве жалко было стрекозу, у которой соседский мальчишка оторвал слюдяные крылышки. Страшным нелепым зверьком ползла она по рукаву.

      Не удержав равновесия, Матвей полетел вниз. Спина выпрямилась. Расправляющиеся крылья сделали три глубоких взмаха, и Матвей, поменяв направление, поднялся вверх. Оказывается, он умел летать, просто забыл за давностию лет, как это делается! В распахнутом окне увидел он физиономию ревнивца, а в соседнем – зареванную Розу Арчибальдовну. Помахав обоим на прощанье и сделав круг, Матвей устремился выше. И вот уже дома, как детские кубики, потерялись в густом тумане. Золотая швейная игла Петропавловки, сверкнув сквозь облака, кольнула его в самое сердце. Унося с собой эту пронзительную сладкую боль навсегда, Небушкин продолжил полет. Упала в туман тапочка с правой ноги. Огорченный на мгновение потерей, Матвей рассмеялся и скинул ей вслед другую. Зачем ангелам тапочки?..

      Смертушка

      Смерть не есть зло, но худая смерть зло есть.

Иоанн Златоуст

      Звали ее ласково – Смертушка и не боялись. А чего такую бояться?! Руки нежные, глаза грустные. Сама росточка невысокого, станом гибкая, худющая, а вот ведь – сильная. Бывало, солдатик от пули на землю грудью падет, она ему подможет, перевернет его на спину, лицом в небеса светлые. Он ей:

      – Смертушка моя, невестушка, ты, что ли, пришла? Дай водицы испить!

      – Я, касатик, я, родной! – поднесет ему в ковшике жестяном воды из ручья.

      Пьет солдатик, и хорошо ему, радостно. Она его по голове погладит, всю боль снимет да в глаза поцелует. Он и отходит легко, будто ветерок пробежал.

      Не то что сестрица ее, карга старая. Капюшон надвинет на образину безглазую, безносую. За спиной – коса острющая. Идет, костьми гремит, ухмыляется. Тут уж любой за жизнь цепляется. Страшно помирать. Что там впереди – никому не ведомо!

      А Смерть торопит, ни минутки ждать не согласна. Не даст с женой проститься. Схватит ручищами за горло и давай душить.

      Смертушка с сестрой не спорила. Да и что спорить. Она же – младшенькая. Смерть одна ее растила-воспитывала, без отца-матери, сколько раз, вон, за волосья таскала, да сама же потом и жалела. СКАЧАТЬ