– Ты похожа на циклопа, – вдруг сказала Ро и засмеялась еще громче.
– И ты тоже, одноглазая.
Ирис смотрел на них, не отрываясь, как кошка смотрит на мышь, угодившую в ловушку, но девушки ничего не замечали. Мир стал изгибаться и тянуться, словно тесто, которое мнут руками, заискрился новыми цветами. Цветочки с платьев дам взлетели в воздух, то увеличивались, то уменьшались, и это было так прекрасно, что Лиссарина, заметив их, открыла рот удивления и замерла. Попыталась схватить один рукой, но не поймала.
– Дамы, может быть вы желаете посмотреть сад? – Ирис встал за их спинами и приобнял за плечи.
– О нет, я хочу танцевать! – защебетала Ровенна. – Пошли, Рин!
Она схватила подругу за руку, и, стремительно растолкав от себя людей, они проложили путь к центру, где выстраивались пары. Ирис, кажется, окликнул их, но его голос потонул среди гомона других. А девушки, заняв позицию и даже не понимая, какой танец сейчас будет, встали в пару, дожидаясь музыки. На них оглядывались удивленные гости, которым не приходилось видеть, чтобы женщина танцевала с женщиной, но Ро и Рин, обучавшимся танцам вместе и иногда практиковавшимся друг на друге, это было не впервой. Тем более чувство радости и окрыленности затмевало все остальное, и, в первую очередь, разум.
Заиграла леттийская мазурка, очень быстрый и подвижный танец, требующий максимальной концентрации, чтобы не отдавить ноги партнеру и не сбить с ног танцующую по соседству пару. Девушки радостно захлопали в ладоши: они обожали эту мазурку, и в более трезвом состоянии танцевали ее очень и очень недурно. А то, что у них получалось сейчас, просто походило на танцы дикарей возле костра: они скакали, держась за руки, то влево, то вправо, притопывая и прихлопывая, не замечая, что наступают друг другу на ноги, что у Лиссарины слегка оторвался подол, а с ноги Ровенны слетела туфля. Чем быстрее играла музыка, тем выше они прыгали, сбиваясь с ритма и нарушая этим рисунок танца. Соседние пары, уже дважды столкнувшиеся с ними, предусмотрительно отошли в сторону, дабы не получить локтем в лицо. Шпильки, не в силах удержаться при такой тряске, вылезали из прически, и в конце концов все замудрённые рисунки, что Лиссарина попыталась слепить из кос Ровенны развалились и теперь прыгали по ее спине, словно стайка безумных кузнечиков. От скромной прически Рин не осталось и следа и теперь по лопаткам хлестали волнистые седые локоны.
Хохоча до слез, они продолжали двигаться куда-то в сторону оркестровой ямы, сшибая танцующих своим напором, и когда они почти уже оказались у края и едва не упали на голову виолончелиста, кто-то схватил их за руки и притянул СКАЧАТЬ