Подарки зятя или Эльфийское проклятье. Мариам Тиграни

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пронеслось в голове красной нитью, принося за собой облегчение, и даже машины, проезжавшие по лужам на высоких скоростях, не отвлекли его внимания. – Элис в особенности. Верит в людей и их духовность, не знает ничего о грязи и лжи этого мира. Как с Луны свалилась! Придётся мне её защищать».

      Михаэль никогда бы не подумал, что подружится с девчонками, но те подкупили его своей душевностью, наивностью и отзывчивостью. Такими естественностью и теплотой в его жизни веяло только от матери! На весь пансион они единственные не чурались его, и он был бы идиотом, если бы не подружился с ними. Сёстры Вудсток согласились помочь, как только услышали про некую тайну, что, должно быть, хранил его отец, который на самом деле – какая ирония! – оказался просто-напросто евреем. Да ещё и зажиточным евреем с, надо признать, весьма специфичным юмором и странноватой любовью к придурковатым загадкам.

       Вот что старый прохвост писал сыну в письме, которое оставил в ячейке банка, где, к слову говоря, никто так и не назвал его имени, зато вручили Михаэлю конверт с таким пресным лицом, будто давно ожидали его появления:

      «Дорогой мой, любимый сынок,

      Когда ты прочтёшь это письмо, я наверняка уже буду мёртв. Не знаю, что именно прикончит меня – газовые камеры Освенцима или пыточные Гестапо, – но в одном я уверен точно: даже перед лицом смерти я не потеряю оптимизма. Верить в лучшее для меня всё равно, что дышать!

      Я не стану называть тебе себя, ведь это может плохо кончиться. Пусть так! Я радуюсь уже тому, что Провидение позволило тебе прочитать сии строки. В следующую Хануку, если я буду ещё жив, то обязательно зажгу свечу в подсвечнике.       

      Коль захочешь узнать меня хоть чуточку поближе, то я скажу, что весьма словоохотлив. Когда мы с твоей мамой только познакомились в той самой клинике в Вене, она говорила, будто лучше меня никто не рассказывает анекдотов. Даже твой дядя – серьёзный, деятельный старина Томас! – иной раз не сдерживал улыбки и, качая головой, пенял мне пальцем: «Ну ты и проныра, раввин!». Уверен, что он сделал всё, что только мог, чтобы родство со мной никак не угрожало твоей жизни. Ещё одну свечу в Хануку я зажгу за милого шурина.      

       Что же до меня, то надеюсь, что когда-нибудь Соне хватит мужества рассказать тебе правду. Как ты представляешь себе меня, когда читаешь эти строки? Лысый, усатый дядечка-еврей, попыхивающий сигарой в перерыве между банковскими махинациями, да никогда не выпускавший из толстых пальцев счётов? В чём-то ты, конечно, прав, мой мальчик. Да только помимо любви к деньгам мною всю жизнь двигала и ещё одна страсть, которая в итоге свела меня с твоей горячо почитаемой – и мной тоже! – матерью: страсть к искусству.       

      В те времена, когда в Германии уже вовсю бушевали национал-социализм и антисемитизм, мы – блаженные австрийцы! – верили, что нас-то беда обязательно обойдёт стороной. Увы, большинство из нас ошибалось и очень горько потом расплачивалось за свою недальновидность. Кого не подвела чуйка, тот вовремя уехал в нейтральную Швейцарию, но только не я. Слишком СКАЧАТЬ