за всякое дело, особенно которое сулило ему всевозможные выгоды, почет и влияние. Он сразу понял выгоды своего положения между двух борющихся сторон и, как и следовало ожидать от него, немедленно пристал к сильнейшей, боярской, партии, стал душою и руководителем всех врагов Никона, дело которого уже было проиграно. Он скоро успел овладеть полным расположением и доверием к себе самого государя, у которого в некоторой степени даже занял место прежнего «собинного друга», так что Алексей Михайлович, по свидетельству самого Никона, стал слушать во всем Паисия и почитать его как «пророка Божия». Это понятно: вкрадчивый, гибкий и льстивый гречанин, желавший только всячески угождать царю, представлял полную противоположность с суровым, гордым, неуступчивым и притязательным Никоном, и потому ему нетрудно было приобрести расположение и любовь мягкого и привязчивого царя, нравственно измученного продолжительным столкновением с Никоном, искавшего опоры, успокоения, оправдания своему поведению. Никто не мог лучше Паисия успокоить встревоженного, неуверенного в своей правоте царя, оправдать его в своих собственных глазах, сообщить ему, постоянно колебавшемуся, нравственную устойчивость и решительность. Паисий пустил в ход всю свою ловкость и изворотливость, все свое остроумие и находчивость, весь запас своих научных знаний, чтобы во всем оправдать царя и, наоборот, во всем обвинить Никона: причина нелюбви между царем и патриархом, причина всех церковных смут и нестроений заключается единственно в Никоне – вот в чем всеми средствами старался Паисий убедить царя, чтобы умиротворить, успокоить его встревоженную совесть. Понятно, что царь был искренно благодарен тому человеку, который всячески старался снять с его души тяжелое, давившее его бремя ссоры с бывшим его «собинным другом», понятно, что он стал чувствовать к Паисию особое доверие и расположение, готов был сделать для него все возможное.
[С. 185] Паисий не замедлил воспользоваться расположением к себе царя, чтобы извлечь отсюда всевозможные для себя выгоды. Целый ряд челобитных царю с самыми разнообразными требованиями ярко рисуют нам Паисия с этой стороны. Немедленно по своем прибытии в Москву Паисий просит государя откупить христиан его области от турок, с которыми-де он уговорился давать им окупу за христиан ежегодно по 500 ефимков, и просит вручить ему эту сумму, «чтоб мне, богомольцу твоему, из области своей изгнану не быть, и православных христиан моея области нечестивые турки не обратили б в свою турскую веру»[223]. Чтобы понять истинный смысл этой челобитной, нужно знать, что Паисий в это время не был действительным газским митрополитом, так как уже давно бросил на произвол свою митрополию, за что, между прочим, и был лишен архиерейства Иерусалимским патриархом Паисием. Просьба со стороны Лигарида денег у государя на выкуп его епархии от турок была прямым обманом, бесцеремонною, в видах наживы, эксплуатацией) доверия и расположения к нему государя.
СКАЧАТЬ
