Ключи заветные от радости. Василий Никифоров-Волгин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ если радость услышишь, когда причастишься, – знай, это Господь вошел в тебя и обитель в тебе сотворил.

      С волнением ожидал я Святого Таинства.

      «Войдет ли в меня Христос? Достоин ли я?»

      Вострепетала душа моя, когда открылись Царские врата, вышел на амвон священник с золотой Чашей и раздались слова:

      – Со страхом Божиим и верою приступите!

      Из окна прямо в Чашу упали солнечные лучи, и она загорелась жарким опаляющим светом.

      Неслышный, с крестообразно сложенными руками, подошел к Чаше. Слезы зажглись на глазах моих, когда сказал священник: «Причащается раб Божий во оставление грехов и в жизнь вечную». Уст моих коснулась золотая солнечная лжица, а певчие пели, мне, рабу Божьему, пели: «Тела Христова приимите, источника безсмертнаго вкусите». По отходе от Чаши долго не отнимал от груди крестообразно сложенных рук – прижимал вселившуюся в меня радость Христову…

      Мать и отец поцеловали меня и сказали:

      – С принятием Святых Тайн!

      В этот день я ходил словно по мягким пуховым тканям – самого себя не слышал. Весь мир был небесно тихим, переполненным голубым светом, и отовсюду слышалась песня: «Вечери Твоея тайныя… причастникамя приими».

      И всех на земле было жалко, даже снега, насильно разбросанного мной на сожжение солнцу:

      – Пускай доживал бы крохотные свои дни!

      Двенадцать Евангелий

      До звона к чтению двенадцати Евангелий я мастерил фонарик из красной бумаги, в котором понесу свечу от страстей Христовых. Этой свечой мы затеплим лампаду и будем поддерживать в ней неугасимый огонь до Вознесения.

      – Евангельский огонь, – уверяла мать, – избавляет от скорби и душевной затеми!

      Фонарик мой получился до того ладным, что я не стерпел, чтобы не сбегать к Гришке, показать его. Тот зорко осмотрел его и сказал:

      – Ничего себе, но у меня лучше! – при этом он показал свой, окованный жестью и с цветными стеклами. – Такой фонарь, – убеждал Гришка, – в самую злющую ветрюгу не погаснет, а твой не выдержит!

      Я закручинился: неужели не донесу до дома святого огонька?

      Свои опасения поведал матери. Она успокоила:

      – В фонаре-то не хитро донести, а ты попробуй по-нашему, по-деревенскому – в руках донести. Твоя бабушка, бывало, за две версты, в самую ветрень, да полем, несла четверговый огонь и доносила.

      Предвечерье Великого четверга было осыпано золотистой зарей. Земля холодела, и лужицы затягивались хрустящей заледью. И была такая тишина, что я услышал, как галка, захотевшая напиться из лужи, разбила клювом тонкую заморозь.

      – Тихо-то как! – заметил матери. Она призадумалась и вздохнула:

      – В такие дни всегда… Это земля состраждет страданиям Царя Небесного!..

      Нельзя было не вздрогнуть, когда по тихой земле прокатился круглозвучный удар соборного колокола. К нему присоединился серебряный, как бы грудной звон Знаменской СКАЧАТЬ