Гуляния с Чеширским котом. Михаил Любимов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ московитов» во второй части «Робинзона Крузо» – там главный герой проехал через Сибирь. Позднее Лоренс Стерн писал о недостатке остроумия и рассудительности на «Новой Земле» (наверное, он прав, но от этого не легче) и о том, что у нас «все заботы человека в течение почти девяти месяцев кряду ограничены узкими пределами его берлоги, где духовная жизнь придавлена и низведена почти к нулю и где человеческие страсти и все, что с ними связано, заморожены, как и сами те края».[31]

      По указанию Петра делались попытки привлечь на сторону России герцога Джона Мальборо, за услуги царь обещал ему на выбор любое княжество, однако из этой затеи ничего не вышло («Не чаю, чтоб Мальбрука до чего склонить, понеже чрезмеру богат, однако ж обещать тысяч около 200 или больше»). Молодец Мальбрук, показал характер!

      Петр приказывал вербовать и других англичан, причем его интересовали не столько информация, сколько активное влияние на английскую и международную политику. Он смотрел на англичан весьма практично: «Французу всегда можно давать больше жалованья; он весельчак и все, что получает, проживет здесь. Немцу также до́лжно давать не менее, ибо он любит хорошо поесть и пожить и у него мало из заслуженного остается. Англичанину надобно давать еще более; он любит хорошо жить, хотя бы должен был и из собственного имения прибавлять к жалованию». (Голландцам и итальянцам, экономившим деньги в России для траты их на родине, Петр повелевал платить поменьше.)

      Лондону не нравилась новая империя, но и Британская империя вызывала опасения у российских императоров. По свидетельству Вяземского, например, Екатерина Великая, принимая английского посла, на которого вдруг залаял ее пес, нравоучительно заметила: «Не бойтесь и садитесь! Собака, которая лает, не кусается. Это можно отнести и к Англии».

      Лондон хорошо, а Мытищи лучше!

      Первым истинным бытописателем Англии стал Николай Карамзин, посетивший острова летом 1790 года и создавший «Записки русского путешественника». Писателю многое понравилось, но он отнюдь не пришел в восторг от англичан. Боюсь, что этому способствовали различные бытовые неурядицы: приставание нищих, воришки, ухитрившиеся примоститься на задней части кареты, когда барин мчался обедать к приятелю в Ричмонд, проживание на постоялом дворе (гостиниц тогда не было) в одной комнате (!) с каким-то доходягой. Ну, какая может быть любовь к англичанам, если: «В ту же минуту явился Английский парикмахер, толстый флегматик, который изрезал мне щеки тупою бритвою, намазал голову салом и напудрил мукою… На мои жалобы: ты меня режешь, помада твоя пахнет салом, из пудры твоей хорошо только печь сухари, Англичанин отвечал с сердцем: I don’t understand you, Sir; я вас не разумею!»[32]

      Вот тогда Николай Михайлович и вынес свое заключение:

      «Вы слышали о грубости здешнего народа в рассуждении иностранцев: с некоторого времени она посмягчилась, и учтивое имя frenchdog (Французская собака), которым Лондонская СКАЧАТЬ