Зенитчик: Зенитчик. Гвардии зенитчик. Возвращенец. Вадим Полищук

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стрелку на крайний правофланговый танк. Далековато, но если подождать пока они подойдут ближе, то танки скроются за домами поселка. Гах, гах, гах, гах, торопится комбат. Нам тоже пора.

      – Огонь!

      Г-гах! Блям-с. Мимо!

      Лязгает затвор. Заряжающий без команды досылает бронебойный.

      – Готово!

      – Огонь!

      Г-гах! Блям-с. Мимо! Что за черт. Кланц.

      – Готово!

      – Огонь!

      Г-гах! Блям-с. И снова промах. Заколдованный он, что ли? Кланц.

      – Готово.

      Ба-бах! Воздушной волной меня сбрасывает с сиденья наводчика, сверху летят комья земли.

      – Ложи-и-и-ись!!!

      Я втискиваюсь в щель, следом в нее сваливается еще кто-то. Бах! Бах! На этот раз чуть дальше, но земля даже подпрыгивает. Гаубицы сто пять мэмэ, не меньше, а может и стопятидесятимиллиметровые тяжелые пехотные пушки. Ба-бах! Уже ближе. Мерзлый ком земли больно бьет по спине. Точно бьют, сволочи. Впрочем, ничего удивительного, наши пушки торчат в чистом поле, как прыщи на щечке топ-модели. Хочется глубже вжаться в землю, буквально раствориться в ней. Но земля отталкивает меня резкими толчками, совпадающими с разрывами вражеских снарядов. Сколько длился налет на нашу позицию, не знаю, минуты три-четыре, не больше, но мне кажется не менее получаса. Наконец разрывы смещаются куда-то дальше, и я отваживаюсь приподнять голову.

      – Все живы?

      – А черт его знает.

      По голосу узнаю пятого номера.

      – Вылезай давай, вроде закончилось.

      – О господи!

      По восклицанию понимаю, что кому-то досталось. За орудием на животе лежит Паша Акишев. Крупный осколок разворотил ему спину. Рана страшная, в ней видны ребра и легкое, но он еще жив. Даже не знаю, как к нему подступиться, и что делать с такой раной. Внутренний голос подсказывает, что лучше ничего не делать, с таким ранением выжить невозможно в принципе. Но просто ждать, пока он умрет, я тоже не могу.

      – Пакет давай!

      Ору только для того, чтобы прикрыть свою растерянность. Зубами рву упаковку индивидуального пакета и склоняюсь над раненым. Пытаюсь перевернуть на бок, а у него глаза открыты, он в сознании и что-то пытается сказать, на губах пузырится кровавая пена. Вроде прощения просит, не пойму за что. С трудом разбираю.

      –…это я тогда особисту…

      Закрываю Паше глаза, не могу в них смотреть, еще секунду назад в них теплилась жизнь. Я прощаю, и Бог, надеюсь, простит. На повозке орудия лежит третий номер, и он уже отвоевался. Левый бок и спина изодраны в клочья, под ним лужа уже застывшей на морозе крови. Орудию тоже хорошо досталось. Накатник пробит сразу в двух местах, в одну из дыр виден шток. По стволу как будто несколько раз прошлись тупой фрезой, механизм вертикальной наводки покорежен, а люлька испещрена следами мелких осколков. Слева от позиции, метрах в семи – воронка. Заряжающий уцелел чудом, установщик взрывателя в момент взрыва немецкого снаряда наклонился за очередным СКАЧАТЬ