Венера на половинке раковины. Другой дневник Филеаса Фогга. Филип Хосе Фармер (Килгор Траут)

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к своим обязанностям? Или же редактор путеводителя здорово закладывал за воротник? Или у наборщика возникли финансовые и семейные проблемы? Или кто-то злонамеренно включил в текст ложную информацию, чтобы просто подгадить людям?

      – Да ты не слушаешь меня! – рассердилась Рамона.

      – Извини, – сказал Саймон. Причем совершенно искренне. Это был один из тех редких моментов, когда до Рамоны внезапно дошло, что она разговаривает сама с собой. Что ее напугало.

      Люди, которые говорят сами с собой, либо безумны, либо глубокие мыслители, либо одиноки, либо и то, и другое, и третье. Рамона знала, что она не сумасшедшая и не глубокий мыслитель, так что, скорее всего, она одинока. А одиночества она боялась даже больше, чем возможности утонуть, что было ее излюбленным кошмаром.

      Саймон тоже был одинок, но главным образом потому, что считал, что Вселенная несправедлива к нему, не давая ответов на его вопросы. Но сейчас не время думать о себе – ведь Рамона нуждалась в утешении.

      – Послушай, Рамона, вот тебе песнь о любви.

      Песнь называлась «Анафемическая математика любви». Это было одно из стихотворений «Графа» Ипполита Бруги, он же Джулиус Ганц, экспрессиониста начала ХХ века. Бен Хект в свое время написал его биографию, но единственный уцелевший ее экземпляр теперь хранился в архивах Ватикана. Хотя критики считали Бругу второстепенным поэтом, Саймон любил его больше всех остальных и положил на музыку многие его стихи.

      Но сначала Саймон решил, что должен объяснить ей имена творцов и обрисовать ситуацию в целом, поскольку Рамона не читала ничего кроме «Правдивых признаний» и бестселлеров.

      – Роберт Браунинг – великий поэт викторианской эпохи, который женился на второстепенной поэтессе по имени Элизабет Барретт, – сказал он.

      – И без тебя знаю, – огрызнулась Рамона. – Я не настолько тупа, как ты думаешь. В прошлом году я смотрела по телевизору «Барреттов с Уимпол-стрит». С Пеком Бертоном и Мэрилин Мамри. Это было так печально; ее отец был сущим ублюдком. Он убил свою собаку только потому, что Элизабет сбежала с Браунингом. Старый Барретт имел виды на собственную дочь, нет, ты поверишь? Вообще-то на самом деле она не сбежала. Она была парализована ниже пояса, и Пек, то есть Браунинг, был вынужден толкать ее инвалидное кресло по улицам Лондона, тогда как ее отец гнался за ними в экипаже. Такой захватывающей погони я ни разу не видела!

      – Могу себе представить, – сказал Саймон. – Значит, ты о них знаешь. В любом случае, Элизабет написала серию любовных стихов «Сонеты с португальского», которые посвятила Браунингу. Он называл ее своей португалочкой, потому что она была очень смуглой.

      – Как мило!

      – Это точно. Во всяком случае, самый знаменитый сонет – это тот, в котором она перечисляет разновидности любви, на которые готова ради него. Это вдохновило Бругу, и он написал стихотворение, хотя и не в форме сонета.

      И Саймон запел:

      – Как я люблю тебя? Давай перечислю,

      – Сказала СКАЧАТЬ