Жаль, штор не было, и свет не включить. Мне не слишком хотелось есть наверху, в пыли и хламе, так что расположилась за прилавком. Налила в мензурку воды, и та подсветила мне нехитрый стол.
А вот сидра я хлебнула зря. Казалось бы, что там пару-тройку градусов? На желудок, не видевший еды целый день, напиток подействовал, как валерьяна на кота. Одновременно потянуло в сон и на приключения. Спасло лишь то, что пирог никак не желал отпускать от себя. Я не успокоилась, пока не съела весь, а под конец ужина успела возлюбить и отца своего, и мать… мать его, Фолкрита.
Сидра оставалось почти половина бутылки. Хорошей девочке надлежало угомониться и убрать остатки пиршества до лучших времен.
Но вот честно – гори оно все драконовым пламенем! Жизнь дерьмо, а сидр вкусный. Компании, жаль, нет. Некому душу излить, да градус разделить. Хотя чего это нет? У меня есть я (и больше, в общем-то, никого), а я есть где? В зеркале! Мутном и потрескавшемся.
– Ну, подруга, выпьем! – провозгласила я и осушила бокал.
Налила новый. Привалилась к зеркалу, как к родному.
– Вот почему все так, а? – пьяненько вздохнула. – Живешь-живешь и раз… Все гады, как есть болотные гады. Вот мама… мама не мама, мама – мачеха. Злая, противная, бе-е-е. А папа? Зачем он меня тогда привел, если все равно теперь выгнал? И кто тогда моя мама… я даже не спросила.
Под разговоры вообще весь алкоголь кончается быстрее, а уж под разговоры самой с собой и вовсе можно приговорить всю бутылку.
– Ну, за алкх… алк… алхимию!
Особенно душевным был тост за академию. В какой-то момент мое отражение в зеркале приобрело совсем уж дикий вид, появились какие-то фиолетовые волосы и светящиеся огоньки. Они меня загипнотизировали, и я начала засыпать.
– За… – задумалась, а за что я еще не пила?
– Справедливость, – подсказало зеркало.
– Точно! – обрадовалась я. – Во всем мире! А еще чтоб Фолк… форк… Фолкриту икалось!
– И чихалось, – снова последовал совет.
Странно, конечно, когда тебе собственное отражение тосты подсказывает, но я же раньше не пила, вдруг это у всех так? Обидно было бы словить белку в первый раз. Хотя на белку-то отражение походило как раз меньше всего, скорее на… на мужика с фиолетовыми глазами и каким-то странным выражением лица.
– Что? – пьяненько поинтересовалась я. – Что ты так смотришь? Плохо мне! Вот тебя когда-нибудь из дома выгоняли?
– Я в зеркале живу! – напыщенно произнесло отражение. – У меня проблемка посерьезнее. Тут даже выпить не достать, если тебе интересно.
Икнув, задумалась.
– Согласна. Тебе хуже. Хоть я в тебя и не верю.
– Я сам в себя не верю, – вздохнуло зеркало. – А ты иди спать.
– З-зачем спать?
Хотя, если вдуматься остатками трезвости, что-то в этом предложении было. Меня с СКАЧАТЬ