– А дальше что? – толкая в бок, умирая от смеха, тормошила подруга, замолчавшую на миг Людмилу Георгиевну.
– Дальше? Сменила белье, проветривала помещение! – пока этот хрен без сознания лежал.
– Но, а это? Это как? – намекнула подруга про штуковину, которая ее интересовала больше всего.
– Как, как?! Приходиться по-маленькому в туалет теперь сопровождать.
– Да ну! – соболезнуя, протянула подруга. – Сам не может что ли?
– Может, – успокоила Людмила Георгиевна. – Залил весь потолок!
– Это как?!
– Стояк у него с того раза! Вот такой! – и показала руками. – Помогаю сгибать морковину в унитаз. – и тут же рассмеялась.
В это время мимо окна, рядом с которым сидели подруги, и изредка поглядывали в него, возвращался с рынка Григорий Васильевич с полной авоськой чего-то.
– Опять сельдерей несет, – печально вздохнула Людмила Георгиевна. – Подсел!
– А что с ногой-то? – обратила внимания на хромающую походку подруга, – одна нога выше другой почему-то поднимается?
– Так, к ноге бинтую морковь! Чтобы не вылезла из ширинки и людей не пугала! – и обе заржали.
– Своему не хочешь фрукт такой?
– Хочу! – захлопала по столу, захлебывалась от смеха подруга.
В рубашке
Стоял октябрь. Тринадцатое. Среда. Закончился рабочий день. Народ спешил домой.
– Уже неделю как пошли опята! – услышал Алексей в конце смены в заводской проходной.
Алексей, пятидесяти лет от роду, с пивным животиком, был заядлый грибник, ему нравились маринованные опята, не переросшие лопухи, а маленькие как макарончики. Они очень хорошо шли под картошечку с рюмочкой водочки, особенно после баньки. А баньку он любил.
Позвонил жене: – Я после работы за опятами, в свой лес!
Та заворчала: – Куда!? Скоро ночь на дворе, пока доедешь, будет темно. Давай вместе в выходной.
– В выходной уже лопухи будут. А я быстро, одна нога здесь другая там!
– Не забудь от клеща побрызгаться! – напутствовала жена.
– Побрызгаюсь!
– А ты знаешь, какое сегодня число? – на всякий случай спросила жена, в надежде что передумает.
– Знаю! – неохотно ответил Алексей, – было тринадцатое, – и на всякий случай перекрестился и плюнул через левое плечо.
– Поеду!
Смешанный, изрезанный оврагами вдоль и поперек лес, растянулся вдоль дороги на восемь километров, а в ширину на три. Свернув с проселочной дороги, он припарковался вначале опушки, от которой собиралась отъезжать машина Ока.
– Есть грибы? – поинтересовался он.
– Есть, – доложил пожилой водитель, показывая на полные корзины. – Смотри не заблудись, тут одни овраги.
Алексей был СКАЧАТЬ