Развяжи петли холщовые. Владислав Фолиев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ года. Полноватая, изящная, с длинным черным волосом, в то время она сама только закончила учебу и начала работать медсестрой в столице, где жила со своим молодым человеком, за которого вскоре вышла замуж. С каждой зарплаты она высылала деньги мне и матери, и была нашей опорой. Отец умер, когда мне было 4, а Ане, стало быть, 8. Еще молодой, он работал на производстве хлопчатобумажного комбината и заболел почечной недостаточностью, которая за несколько лет исчерпала все его силы. Мне он не запомнился – все воспоминания о нем остались слишком расплывчатыми. С его чертами я знакомился по фотографиям: низко посаженные густые черные брови, тянущийся взгляд, кажущийся истасканным, и едва заметная, нежная улыбка, покрывавшая все эти первые впечатления по глазам и намекавшая на его жизнерадостность. Высокий, сухой, он занимался бегом: вставал рано утром и перед работой пробегал вокруг местного питомника. Он много читал, любил баскетбол. Мать всегда говорила про отца хорошее, вспоминала его образованность и то, с каким трепетом он к нам относился.

      Смерть отца серьезно ударила по детскому сознанию Ани. Она часто незаслуженно была черствой по отношению ко мне. Я был тихим, чутким ребенком и от нее хотел внимания. Но моментами ее как будто отрезало от меня, она становилась задумчивой и безэмоциональной; она подолгу погружалась в чтение, что-то писала в своих тетрадях. Когда я рассказывал ей что-то смешное или какую-нибудь интересную историю, пытаясь поднять ей настроение, она лишь смиренно улыбалась и мягко просила меня ее не трогать. Тогда я уходил из ее комнаты и обычно рассматривал газеты, какие-то журналы, играл сам с собой.

      Порой Аня, напротив, неожиданно воодушевлялась и начинала подолгу уделять мне внимание, общаясь, играя и говоря, как много я для нее значу, и тогда я начинал греться в ее компании, которой мне так не хватало. Она будто приходила в себя, начинала осознавать, что у нее остались еще живые близкие, которым необходима ее любовь. Такие изменения настроений были для меня чем-то обыденным в ней.

      Часто она рассказывала мне, как отец наедине говорил, что любит ее больше всего на свете, как он играл с ней, как объяснял, что есть добро, человечность, почему они необходимы в нашей жизни, – одним словом, знакомил ее с моралью и нравственностью. Она пыталась привить мне эту любовь – любовь к человеку, которого я совсем не помнил, который был близок мне лишь посредством слов о нем. Она словно ощущала в себе тяжесть от еще существующих в ней чувств, которые она не могла больше применить к нему живому, и поэтому делилась ими со мной; ей было грустно, что я – тот, кто должен был принять, развить в себе те же чувства, – испытываю нечто поверхностное, несформировавшееся, и поэтому не могу стать к ней ближе, понять, разделить ее переживания.

      Через неделю после возвращения с учебы домой я устроился в местную больницу санитаром в ночную смену. Зарплата была небольшая, зато от меня не требовалось постоянного контакта с людьми – я лишь слонялся мимо тех нескольких, остававшихся на ночь СКАЧАТЬ