Инвестиго. Из медика в маги. Том 1. Илья Рэд

Чтение книги онлайн.

      Что касается давления извне – оно тоже присутствует. Тактильно ощущаются вибрации. Может быть, меня госпитализировали и сейчас я на аппарате жизнеобеспечения? Зрение и слух пострадали, но в остальном я скорее жив, чем…

      Что-то сильно дёрнулось. Мне стало хуже? Везут на операцию. Да, скорее всего. Какой-то громкий звук снаружи. Не разобрать и язык какой-то странный. Опять толчок. Меня поджимает в ногах. Давление нарастает. Видеть бы, что происходит. Чёрт. Да что происходит? Меня куда-то тянет. Вниз головой. Резкий удар. Уронили? Да, меня уронили. Громкий протяжный крик, женский. Это мама? Нет, не очень похоже. Пространство вокруг начало сужаться. Что за херня? Я не хочу! Стоп. Это ветер? Я чувствую ветер кожей головы, самой макушкой. Я что лысый?! И на голове какая-то слизь.

      Меня плавно тянуло вниз под аккомпанемент глухих женских криков. И тут я услышал их очень звонко. Почувствовал воздух на своём лице. Толчки продолжались, и чувствительность всего тела возвращалась понемногу. Будто я был в тюбике и меня выжали. Когда я вышел полностью, раздался кашель и первый вдох. Пахло тухлятиной. Тухлой рыбой.

      Когда моя нервная система заработала в полную силу, я понял. Это не моё тело. В мозг поступает проекция о гораздо меньших размерах. Сейчас я не больше какой-то мелкой собачки. А всё, что было до этого – роды. Шум воды – это кровь биологической матери, стук – её сердце. Вкусовые раздражения – околоплодные воды. Невозможность дыхания заменялась плацентой, а сейчас мои лёгкие точно качали воздух. Мышцы слабы, не могу даже шеей двигать, а глаза увидели свет, всё мутно. Какой отвратительный запах, боже. Я так беспомощен.

      А ещё голоса, много голосов, и мы на улице. Странно, кто в наше время сейчас рожает на улице? Это же антисанитария. Это звук фыркающей лошади? Что-то посыпалось, упало, звон металла, смех. Похоже на рынок. Я лежал на спине. Еле виднелась синева – это небо – и что-то наполовину загораживающее зрение. Перекладина. Скорее всего, доска или что-то такое. Если это рынок, то логично, что я под прилавком. Рыбным, мать его, прилавком. На земле. Весь в каком-то липком говне.

      Женщину больше было не слышно. Живот оттягивала пуповина. Никто вокруг не хлопотал, как это бывает при родах. А значит, всем наплевать. Муха села на лоб. Даже смахнуть не могу. Чёрт. Почему никто не подходит? Она же так кричала. Я что в какой-то нецивилизованной стране?

      Точно. Я же не сказал, точнее не прокричал, ни звука. Даже если они бессердечные варвары, они не знают, что я живой и думают, что бедняжка отмучилась. Я не смогу долго прожить на холоде и на полу. Даже если пуповина сама отсохнет через неделю, я умру от воспаления лёгких. Та женщина, что меня родила, мертва и уже не может помочь. По-человечески её жаль, но если мыслить категориями психики старого тела – я недостаточно к ней привязался, не прикипел. Большого сожаления не было. Настоящая мать не здесь. Нужно привлечь внимание плачем. Если я так родился, считай заново, то как же моя семья? Мать, отец? Что со старым телом? Она получит какой-то звонок из морга СКАЧАТЬ