цвета. С одного конца по воде змеились каким-то лохматые космы, которые мне поначалу показались водорослями. Поглядевшись, я понял, что это волосы. Длинные, нечесаные пряди волос. С плеском «нечто» перевернулось, и я увидел, что в воде плывет против течения, прямо ко мне полуразложившееся тело старухи. Лобаста! Я чертыхнулся и отпрыгнул назад, подальше от берега. Лобасты или албасты, наверное, самые злые из русалок. Ранее ареал их обитания составлял нижнее течение Волги, территория Татарстана и Киргизии, теперь же когда духов и богов, всевозможную нежить извели, загнали в резервации, очень просто встретить вместе фейри и мавку, тролля и лешего, в местах для них нехарактерных. Вот как сейчас! Никогда ранее лобаста не водилась в реках Кавказа. Отступить сейчас, испугавшись лобасты, означало перенести визит к водяному на более позднее время. А этого совсем не хотелось, тем более что водопад вот он, рукой подать. Оставалось отпугнуть русалку. Казалось бы, меня, Велесова жреца, должны водные духи, и слушаться, и побаиваться. Только вот жрец я пока неопытный, и сил и знаний на все не хватает. Големы у меня получаются отменные, с книгами заклинаний я научился работать. Только одно дело в пещерах корпеть днями и ночами над артефактами, в тиши, с многочисленными попытками и пробами, и другое дело быстро соображать, что делать с речной нежитью, что тянет к твоему горлу скрюченные пальцы, обезображенные трупными пятнами. Я ничего не нашел лучше, чем подхватить из-под ног голыш и засветить русалке в грудь. Камень с глухим стуком врезался в нижнюю часть грудины, прямо промеж отвисших грудей. Русалка в ответ лишь рассмеялась, обнажая длинные как у вампира клыки. Несложное заклятье, приложенное к камню, не сработало! Я громко, витиевато выругался. В ответ на мои ругательства лобаста немного замялась, прекратив на миг подниматься из воды на берег. Существовали специальные заговоры против русалок. Некогда их знали все, от мала до велика. О них я читал, но нужные слова в памяти у меня не остались. Оставалось надеяться на силу русского матерного слова. Изначально слова, позже считающимися матерными, таковыми не являлись. Их широко использовали шаманы и волхвы, вкладывая в них иной, сакральный, чаще всего защитный смысл. Примером того, что смысл матерных слов искажен до неузнаваемости, может послужить хотя бы слово "похерить". Означало поначалу это слово всего лишь "перечеркнуть крест-накрест". Набрав воздуха в грудь, я обложил русалку добротным, трехэтажным матом. Лобаста зашипела и отступила на шаг. Мгновенная передышка позволила мне вспомнить о защитных амулетах кармане на поясе. Нет, там не оказалось защитных артефактов против водных духов. Зато там были сухие травы. Мята, любисток и полынь. Как раз, если память мне не изменяла, полынь отпугивала русалок. Разминая в пальцах горькую траву, я, не переставая матерится, словно сапожник, перешел от обороны в наступление. Загнав русалку на середину реки, мне удалось сорвать аплодисменты водяного. Оказывается, хозяин вод незаметно подкрался, чтобы насладиться
СКАЧАТЬ
