И он пообещал себе, что на следующий день охотно пойдет к Иньигуэсам.
Самым красивым в доме Иньигеса была его огромная гостиная. С трех сторон она сообщалась со спальнями, а с другой стороны большое стеклянное окно отделяло ее от девственного леса. Внутри дома царили свет и комфорт цивилизации.
Моран, который обычно ужинал в сумерках, приехал в дом в половине восьмого, а они еще и не думали садиться за стол. Мальчики, в час, когда они уходили с работы, и их долгие перерывы в баре навязали им такой обычай.
Сеньора Иньигес, высокая, в вечном плаще, обладала особой грацией в поднятии головы, маленькой, как у ее детей. Она приняла Морана с такой трогательной привязанностью, что он был тронут ею. Она приветствовала Морана с такой трогательной привязанностью, что это тронуло его.
– Мы уже сказали Сальвадору, – воскликнул он с медовым "с" и слегка придыхательным хечем, свойственным тропикам, – если Моран не придет к нам сразу же, мы ему этого не простим. Сэр, прийти сюда и ничего не сказать нашему Сальвадору! Ну, теперь он у нас есть, и он пообещает приходить к нам обедать каждую неделю. Что скажешь, Сальвадор?
– Я уже говорил с Мораном, – коротко ответил он, не поворачивая головы, словно желая сразу же закончить разговор. Эти неуловимые и окончательные ответы были одним из способов, с помощью которых молодой Сальвадор устанавливал свою тиранию в доме.
– А ты, Марта? Это наша Мартита, Моран, которая немного подросла после твоего отъезда.
Молодая Марта, которая в этот момент пересекала зал, улыбнулась Морану без стеснения или смущения, несмотря на свой рост. Она действительно была очень высокой, но походка ее была настолько грациозной – особенность семьи Иньигес, – что это не причиняло ей никакого вреда. -Моран спросил в свою очередь: "Должно быть, она тоже выросла.
– О! Этот, очень маленький. Да, она больше заправлена.
– Где он? -спросил Сальвадор.
– И вы знаете, – пояснила мать, – с ней Адельфа, которая с тех пор, как заболела, только и делает, что просит свою крестную мать.
И Моран:
– Это маленькая черная сиротка, которую наша Магдалена взяла к себе. Они называют ее Адельфа; вы поверите? Ну, она видит только глазами моей дочери. Она там уже два часа. Она очень хорошая, Магдалена.
– Да, это довольно зонтично, – оборвал его Сальвадор.
– И почему ты называешь ее дурой, и не забываешь ли ты называть ее так, когда ты болен, и не хмуришься, пока она не позаботится о тебе? И не верь ей, Моран. Он помешан на нашей Магдалене, насколько ты можешь судить. Но вот она идет. Эй, Магдалена, разве ты не помнишь Господа?
Молодая женщина, которая еще в коридоре обратила свой взор на Морана, направилась к нему с тем же полным отсутствием вежливости, что и ее сестра.
– Как я мог не помнить, мама… – сказал он и СКАЧАТЬ